Он любил эту Землю. Любил так, как только можно любить свою цель.Чайка появилась, как всегда, неожиданно. На этот раз она не предупреждала о себе Криком, а просто мягко опустилась на нос лодки и сложила белоснежные крылья.Север спокойно посмотрел на нее. Он не ждал больше ничего, кроме смерти.— Кто ты? — спросил он. — Ты ведь не простая птица. Так дай знак. Я хочу понять, почему моя судьба была так тесно связана с твоей. Я не прошу открыть мне мое имя — все равно я хочу умереть Севером. Но мне нужно знать, кто ты… В этом кроется что-то очень важное. Я чувствую это.Но чайка спокойно сидела, плавно покачиваясь в такт волнам. Она вела себя как самая обыкновенная птица, которых поблизости вилось множество. Она то принималась чистить крылья, то просто вертела головой, словно высматривая всплывшую к поверхности рыбу.Север не сводил с нее взгляда. Что же в этой птице было необычного? Ведь еще тогда, на берегу, он заметил какую-то странность. Неуловимую неправильность. Размер? Нет, на это он сразу обратил внимание. Отсутствие даже малейшего пятнышка на белом оперенье? И это тоже бросалось в глаза сразу. Но ни на йоту не приближало к разгадке… Что же еще?..И лишь когда птица вдруг подняла голову и посмотрела прямо на него, он понял, что не давало ему покоя все это время.Ее глаза.Они были серого цвета.Цвета хорошо закаленной стали… * * * Сердце Севера дернулось, будто решило выпрыгнуть из груди, а потом застучало часто-часто. Холод подобрался слишком близко. Чайка с Криком взвилась в небо.Но человек этого даже не заметил. Он смотрел на такую близкую, но недостижимую уже землю.«Только не здесь, — подумал Север. — Я хочу умереть у тех скал. Я хочу хоть на миг прикоснуться к ним».Но холод неумолимо сковывал сердце, и оно билось все тише и тише, как смертельно уставшая птица в клетке.А потом яркий свет ударил по глазам, и Север взмыл вверх, к облакам, оставляя внизу разбитую лодку с замершим телом человека в ней. Эпилог — И все-таки мне немного жаль его, — сказала старая женщина, вытирая пропахшие рыбой руки о фартук.— Почему? Он сделал все, что должен был сделать, — ответил рыбак. — И сделал правильно. За что его жалеть?— Никогда не могла понять твоих штучек. К чему были эти сложности? Почему ты не объяснил ему все сам?— Он бы ничего не понял. А если бы и понял, то ничего не смог бы с этим поделать. Что толку давать человеку знание, которым он не сможет воспользоваться? Для него это будет пустым звуком.— Сколько ему пришлось пережить… — Женщина покачала головой.— Без боли, без слез не бывает побед. Всегда и за все нужно платить. И цена никогда не бывает слишком высокой.— Даже жизнь?— Как будто он был бессмертным! Рано или поздно он все равно бы умер.— Это жестоко.— Мир сам по себе жесток… Но и прекрасен. Две стороны одной медали. Он это увидел и был счастлив.— Недолго.— Счастье не бывает долгим или коротким. Оно просто есть или его нет. При Чем тут время?— У тебя на все готов ответ, — проворчала женщина.Рыбак кивнул. Он неторопливо начал набивать трубку.— Все-таки я рад за него, — сказал старик. — Он шел туда, куда его вела душа. Он убил в жестокой схватке все темное, что жило в нем. Он сумел прислушаться к себе, понять свою суть и принять свое предназначение. Пусть ему и потребовалось десять лет на это. Он хорошо простился с тем, что ему было уже не нужно и умерло в нем само по себе… Нет, он все сделал хорошо. Правда, так и не смог понять, что все, с чем он столкнулся в море, — это он сам. Ну да такое ему и не под силу.Он снова замолчал, задумчиво выпуская клубы сизого дыма.— Но ведь он вернется? — спросила женщин.— Все возвращается. Вернется и он.— Он будет помнить?— Он будет другим. И сможет идти дальше. Может быть, на этот раз он поймет, что человек никогда не сражается с миром. Он всегда сражается с самим собой.Рыбак выколотил трубку и оглянулся.— Тебе пора идти, — сказал он кому-то в темноту.Мальчик улыбнулся и, взяв ведерко и сачок, шагнул к двери хижины.…Человек сидел на берегу моря. Солнце стояло в зените, и вода блестела так, что на нее больно было смотреть. Было очень жарко, и даже свежий ветер с моря не спасал от яростно палящего солнца.Человек разлепил опухшие веки. Свет резанул по глазам, но мужнина лишь чуть прикрыл их, чтобы привыкнуть к свету, а потом огляделся.Каменистый берег был пуст. Все живое попряталось от безжалостного зноя. Лишь чайки с пронзительными криками кружили над тем местом, где сидел человек.Перед ним стоял мальчик лет десяти и смотрел на него большими не по-детски серьезными глазами. Из одежды на нем были лишь светлые широкие штаны, закатанные до колен. В руках мальчик держал ведерко и сачок. На загорелой до черноты груди болтался на тонком шнурке дешевый оловянный крестик.— Где я? — прохрипел человек. Распухшие губы шевелились с трудом..Мальчик ничего не ответил, словно никакого вопроса и не было.— Где я? — повторил человек…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28