Эти раны могут болеть и спустя несколько месяцев…
Днем и ночью он бродил со стариком. Они ловили змей в пустынях, степях и горах. Они ловили их, чтобы продать бродячим фокусникам, знахарям, поварам. Или убивали их, спасая свои жизни.
Мальчик узнал, что гюрза охотится рано утром, а гадюка и щитомордник — с наступлением сумерек. Он узнал, что перед броском гюрза и гадюка угрожающе выгибают переднюю часть тела, а кобра поднимает голову, раздувает капюшон и, покачиваясь из стороны в сторону, шипит так, что заглушает звуки пустыни. Узнал, что щитомордник, готовясь к нападению, часто и мелко трясет кончиком хвоста, эфа сворачивается в круг, в центре которого находится ее приплюснутая тяжелая голова.
Он видел змеиные свадьбы, когда сотни змей сплетаются в клубки, расползаются, сплетаются снова и опять расползаются, образуя сплошной шевелящийся ковер. И горе человеку, который окажется рядом…
Он научился ловить с помощью простой веревки и рогатины. Он мог убить змею одним ударом в тот момент, когда она бросается в атаку. Ловил он змей и голыми руками. Некоторых змей, если они недавно поели, можно схватить за хвост, и змея не сумеет подтянуть голову к держащей ее руке.
Многому научился он у старика.
Но не меньшему его научили и змеи.
* * *
— И чему же научили мальчика змеи? — спросил шут.
— А вот это касается только того мальчика.
— Почему?
— Выследи и поймай королевскую кобру. Она и даст тебе ответ… Если не убьет, — ответил змеелов.
— Ну уж нет! У каждого свое ремесло. Мое — веселить людей, твое — ловить этих тварей…
— Не называй их тварями, — резко сказал змеелов.
— Ладно, ладно… Ты их очень любишь? Любишь и убиваешь?
— Люди чаще всего убивают именно то, что любят… Убить проще, чем любить. Но змей я не люблю. Их можно уважать, любоваться ими, учиться у них… Но любить… Нет. Я их не люблю.
— А тот учитель? Что с ним стало? — спросил шут.
— Он умер.
— Как?
— Знаешь, если бы ты решил стать змееловом, то не прожил бы и дня.
— Это почему?
— Из любопытства ты бы совал руку в каждую нору или щель / 1ежду камнями. И рано или поздно ткнул бы пальцем в спящую змею… Любопытный всегда найдет свою змею. И именно тогда, когда будет меньше всего готов к этой встрече.
— А чем все-таки закончилась история с мальчиком?
— Ложись спать. Буря не стихнет этой ночью. Так что лучше используй это время с толком — отдохни. Путь у нас неблизкий.
— Еще один вопрос. Только один. Ответь, и я больше не буду тебя ни о чем спрашивать сегодня.
— Задавай свой вопрос.
— Ты поэтому и не бросил меня сегодня? Потому что тебя однажды спас старый змеелов?
— Да. Ему я не смог ответить тем же.
Глава 3
Буря стихла, едва начало светать. Мужчины не теряя времени двинулись в путь. Идти предстояло далеко. Но теперь песчаная пустыня закончилась и уступила место каменистой. Теперь ноги не вязли в песке. Кое-где встречались уродливые деревца с сухими, причудливо изогнутыми ветвями. Они едва доходили взрослому человеку до груди. Листьев на деревьях не было. В пустыне влага испаряется с листьев быстро, поэтому иметь их — непозволительная роскошь. Зеленеет пустыня лишь весной, когда приходит пора цветения. Все остальное время редкие растения украшены лишь голыми ветками или острыми длинными иглами.
Мужчины шли от колодца к колодцу, от оазиса к оазису Днем их главными врагами были солнце и горячий, обжигающий легкие ветер. Ночью приходилось бороться с холодом и опасаться змей и хищников, выходящих с наступлением темноты на охоту. Несколько раз их настигали песчаные бури. Тогда они ложились набок, спиной к ветру и так пережидали непогоду. Идти было невозможно — песок немилосердно сек лица, забивал рот и нос, забирался под веки…
Когда кончились запасы еды, змеелов исчез куда-то и вскоре вернулся с парой некрупных змей в руках. Змеи с переломанными хребтами безжизненно висели вниз головами и покачивались в такт шагам человека.
Они выпотрошили и зажарили змей. Шут долго отказывался их есть. Но увидев, что змеелов съел свою и, пожав плечами, потянулся за второй, передумал. Слишком уж мучительным был голод. Мясо было белым и сочным.
После этого шут стал есть без лишних разговоров все, что добывал змеелов, — ящериц, песочных улиток, крыс. Пустыня всегда ставит человека перед очень жестким выбором.
Для змеелова это все было делом привычным. Шут же не переставал жаловаться и молиться. Правда, змеелову несколько раз показалось, что он уловил фальшивую нотку в этих мольбах к небесам и стонах. Самую малость. Едва заметную фальшь. Было что-то не то в голосе шута. Но змеелов не стал задумываться о таких мелочах. Он был занят другим.
Они подходили к скалам. Скоро начнется работа.
* * *
— Ты будешь ловить змей? — спросил шут, когда они остановились на ночлег.
Мужчины сидели в центре круга, очерченного веревкой змеелова. Потрескивал костер. Где-то вдалеке выл степной волк. Впереди чернели, закрывая собой звезды, громады скал.
— Да, — сказал змеелов.
— Потом ты их продаешь?
— Да.
— И кому же нужны змеи?
— Многим… Укротителям, фокусникам, поварам, алхимикам, врачевателям… Всех и не перечислишь.
— И что с ними можно сделать?
— Глаза змеи — высушенные и растолченные с медом — спасают от ночных кошмаров. Жир сердца змеи, обернутый в шкуру газели и привязанный к руке оленьими сухожилиями, приносит успех в тяжбе. Зубы кобры, если носить их на груди, даруют благосклонность сильных мира сего. Измельченная голова змеи, смешанная с измельченной шкурой льва и львиным костным мозгом, с добавкой пены коня, только что победившего в скачках, и когтями собаки — делает человека непобедимым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37