Меня это только еще сильнее раззадоривает. Мы не
обнаружили ни одной известной нам энергии. Уж как-нибудь туда можно
влезть. Можно просто прорезать его в каком-нибудь месте.
Гарбор покачал головой.
- Я всегда считал, что ты далеко не дурак. Но сейчас ты ведешь себя,
как ребенок, который обязательно хочет выйти в дверь, хотя и знает, что
это окно, да еще на десятом этаже. Об этом и говорить нечего.
- Ты, что ли, здесь командир? Почему ты мне приказываешь?
- Не дури, ничего я не приказываю. Подумай сам, призови на помощь
весь свой человеческий разум.
Филер ухмыльнулся.
- Человек из любопытства отправился в космос. Я - тоже. И вдруг я
смирюсь, плюну на все, и куча металла, этот монстр, испугает меня, и я не
утолю жажду познания! Нет уж. Через несколько минут будет поздно,
неизвестный корабль покинет зону досягаемости и исчезнет.

Гарбор
Мне и в голову не приходило принимать всерьез эти дурацкие
рассуждения Филера: слишком давно и хорошо я его знал. Спокойный,
благоразумный Филер, чье сдержанное превосходство в критических ситуациях
всегда восхищало меня, служил мне примером для подражания. Он всегда был в
состоянии заранее инстинктивно взвесить все "за" и "против" и находил
оптимальный вариант решения любой проблемы. Как будто обладал даром
предвидения. Конечно, не на все сто процентов, но все-таки он выбирал
логически наиболее вероятное. Я же, наоборот, чаще всего пребываю в
сомнении и с трудом на что-либо решаюсь. Потому я и был так поражен, когда
он принял такое неразумное решение, которое могло оказаться для него
роковым. Нельзя же начинать налаживать взаимопонимание между двумя
цивилизациями попытками разрушить незнакомый корабль, для того чтобы в
него залезть. Ничего глупее нельзя себе представить.
Очень обидно было наблюдать за ним: он упрямился все сильнее. И чем
больше я ему возражал, тем больше он горячился.
Хотя, в общем, я понимал его: меня тоже возбуждал вид этого
абсурдного сооружения. Оно возбуждало во мне, скорее, не любопытство, а
дух противоречия, потому что молчало и не отвечало на наши сигналы. Если
бы мы сознательно ограничили себя шорами, то могли бы исходить из того,
что на объекте нет жизни, но мы не имели права представлять себе это так
просто. В любом случае поведение Филера было непростительно.

Филер
Вот наконец контакт, ставший возможным лишь благодаря невероятному
стечению обстоятельств. И что же - мы летим мимо этого монстра и нас
ничего не трогает. А ведь именно нам выпала на долю такая удача -
встретиться с космическим кораблем иной цивилизации.
Через некоторое время станет ясно, что мы остались с носом. Меня это
злило. Злость возникала не из-за сооружения, а из-за того, что мы ничего
не сможем добиться.
Да, я знаю, что лучше бы не ходить туда, но я не смог себя побороть.
Гарбор, этот отличный парень, считает, что я проглотил бациллу
безумия, но для меня было бы спокойнее, если бы и он проглотил хоть
кусочек и встал на мою сторону. Мне было бы тогда гораздо легче. (Так что
ж нам было делать?) Незнакомцы не отвечали на все наши сигналы, какие мы
только могли придумать, и летели себе дальше, будто нас вообще не
существовало. У нас не было радиоконтакта с релейной станцией, а
неизвестный корабль скоро должен был покинуть Солнечную систему. Кто
знает, может, он вдруг увеличит скорость и исчезнет навсегда. Ни один
земной корабль не догонит его. Мы были единственные, кто находился во
внешней сфере. Да, а потом мы показывали бы на Земле снимки неизвестного
корабля и стояли бы как глупые мальчишки. Упустить такой шанс?! Нет, ни за
что. Надо предпринять все, чтобы узнать как можно больше. Надо его
заставить, и если нужно - силой, получить о нас сведения, я имею в виду не
нас, двоих пилотов, а Землю, все человечество. При условии, что техника на
их корабле еще функционирует. Если же это мертвый остов, хуже не будет.
Беда лишь в том, что как раз этого мы и не знали.
Насилие, ужасное понятие, которое чуждо теперь нам, людям. Однако это
единственное, на что можно пойти, чтобы добиться результата в такой
ситуации.
Несмотря на бурный протест Гарбора, я покинул наш корабль.

Филер настоял на своем и в автономной капсуле отправился к
неизвестному объекту. Он летал вокруг него и внутри конструкции, так как
она не представляла собой сплошной массы.
Около часу он осторожно пытался сориентироваться и найти место для
осуществления своих намерений. Однако ему никак не удавалось отыскать хоть
что-то, похожее на вход.
Корабль не подавал признаков жизни, как будто все в нем вымерло.
Филер уже не слишком надеялся на успех, но все же приставил свой режущий
лазер к какому-то цилиндру диаметром около двадцати метров.
Материал, из которого был сделан цилиндр, с виду никак не изменился.
Луч отскакивал от него, словно Филер брызгал водой, но через десять минут,
когда он уже хотел отказаться от этой затеи, неизвестный материал
разрушился.
Он стал мягким и, заколыхавшись, как дымовая завеса, отодвинулся в
сторону. Луч лазера еще десятую долю секунды проникал во внутренность
цилиндра, прежде чем Филер успел его выключить. Отверстие оказалось
достаточно большим для того, чтобы спокойно проникнуть в него вместе с
капсулой. Так Филер чувствовал себя увереннее.
Внутренность трубы, в которой он оказался, была темной, однако
испускала, как и снаружи, ровный зелено-фиолетовый отблеск, когда на
стенки падал свет фонаря.
1 2 3 4 5