этому дню суждено было стать переломным в судьбах обоих. В горячке нетерпеливого ожидания Арман думал о том, что его мечта вот-вот исполнится, что ему будет дарована великая милость, и — таково уж мужское самолюбие — был твердо уверен, что заслужил ее. В конце концов, не он ли был самым обворожительным и самым опытным любовником? И разве тот факт, что Мадлен выбрала именно его, отказав стольким претендентам, домогавшимся ее на протяжении восьми лет замужества, — разве этот факт не подтверждает его превосходства над другими мужчинами?
Разумеется, лишь чрезвычайно тщеславный человек, к тому же не чуждый романтики, может предаваться подобным мыслям. И то, что Арман думал так, свидетельствует не столько о его самомнении, сколько, о необычайной притягательности Мадлен. Что касается Армана, то он не зря прожил тридцать лет холостяком, узнав близко немало женщин, чтобы понять, что все они — брюнетки и блондинки, полные и стройные, с грудью пышной и маленькой, аккуратной, молчуньи и хохотушки — все скроены на один лад; так уж мудро распорядилось благое провидение на радость мужчинам.
Мужчины, в свою очередь, также укладываются в один шаблон, лишь иногда отклоняясь на несколько сантиметров в ту или иную сторону. Отсюда следует, что число способов, с помощью которых мужчины и женщины могут доставить друг другу чувственные наслаждения, весьма ограниченно. Конечно, фантастическая «Кама Сутра» описывает шестьдесят четыре различных способа, присваивая каждому поэтическое название. Но большинство европейцев довольствуется полудюжиной, а люди, напрочь лишенные воображения, и вовсе одним — и это чистая правда!
Заметим, что смутное и наименее поддающееся определению чувство, которое мы называем любовью и которое может возвысить самые банальные взаимоотношения мужчины и женщины до действительно божественного опыта, — это чувство никоим образом не зависит от ловкости любовников. Внешность также не имеет значения в любви, ибо привлекательные женщины часто сходятся с уродливыми мужчинами, а красивые юноши нередко бывают страстно увлечены общепризнанными дурнушками. Что касается добропорядочности, то и до нее любви нет дела: каждому известны случаи, когда благонравный мужчина сходил с ума по женщине с весьма дурной репутацией и наоборот.
И не любовь как таковая занимала помыслы Армана, покуда он дожидался Мадлен. Пылкое желание — да, предвкушение наслаждения — о, да; и, разумеется, снова и снова — ощущение огромного счастья! Но кто может знать, как будут развиваться события дальше. Арман твердо усвоил, что следует наслаждаться минутой и не беспокоиться о последствиях, ведь в конце концов все образуется само собой. Раньше, бывало, он страстно влюблялся, если женщина чем-то заинтриговала его, и восторженно лелеял свою любовь; однажды такое состояние длилось целых полгода.
Он рано пообедал в одном из маленьких, давно облюбованных ресторанчиков по соседству. Обед был легким: умеренная еда, полбутылки доброго бургундского и чуть-чуть коньяка в кофе — большего он себе не позволил. Вернувшись домой, он разделся и встал под душ. Пока он намыливал тело дорогим туалетным мылом, распространявшим легкий и приятный запах духов, его плоть возбудилась, и, как он ни старался не думать о предстоящем свидании, она набухала и твердела под каскадом теплой воды.
— Рано еще, ты, болван, — обратился он к вырвавшемуся из-под контроля приятелю, — потерпи еще полчасика. Угомонись и отдыхай до прихода Мадлен, вот когда тебе понадобится вся твоя мощь. И тут уж тебе будет предоставлена полная свобода, делай с ней, что хочешь.
Однако высказанное вслух обещание отнюдь не успокоило непокорного собеседника, наоборот, оно лишь усилило возбуждение, и поведение восставшего стало просто вызывающим.
— Нет, нет и нет, я не уступлю! Тебе придётся подождать! — воскликнул Арман, оскорбленный мыслью, как бы невзначай подсказанной бунтом плоти.
Не добившись ничего уговорами, но полный решимости показать, кто здесь хозяин, он протянул руку к крану и, сжав зубы, обрушил на обнаглевшего мятежника отрезвляющий водопад ледяной воды. Арман вытерпел столько, сколько потребовалось — примерно полминуты, — чтобы подавить восстание, и прежде, чем он отключил воду и вытерся, то, что так гордо топорщилось, поникло и съежилось, подчинившись его воле.
Одевался Арман с особой тщательностью. Костюм должен быть одновременно приличным, но эффектным, элегантным, но не слишком строгим. Необходимо было не только произвести благоприятное впечатление на Мадлен, но и позаботиться о том, чтобы раздеться быстро, с минимумом возни. Мало что так раздражает женщину, обнаженную, разгоряченную поцелуями и ласками, как ожидание, пока любовник управится с пуговицами и шнурками. Облачившись в светло-зеленые в белую полоску шелковые трусы, Арман придирчиво пересмотрел свой гардероб и остановил выбор на шелковой рубашке цвета слоновой кости, брюках «кофе с молоком» и изящном однобортном мохеровом пиджаке табачного оттенка.
Подобрав в тон галстук и носовой платок Для нагрудного кармана, он подошел к большому зеркалу в спальне, чтобы оценить результаты своих усилий. Арман остался доволен своей внешностью. Аккуратно подстриженная линия черных усов придавала особую выразительность верхней губе, волосы на висках и затылке завивались кольцами. Ах, сколько женщин находили эти кудри восхитительными и, целуя Армана, накручивали их на пальцы, которые очень часто были украшены не только обычными бриллиантами, но и обручальными кольцами.
Женщины никогда не приходят вовремя, да и никто от них этого не ждет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73