Пока Арман был погружен в столь приятное занятие, Сюзетта расстегнула пояс на яркой клетчатой юбке и сбросила ее вниз, к ногам. Тогда Арман обнаружил, что то, что он принял за сорочку, на самом деле было комбинацией из рубашечки и трусиков. Одеяние было скроено точно по фигуре, подчеркивая ее округлость, а на левом боку на розовом шелке была вышита темно-красная роза в натуральную величину. Арман опять изумился, как столь молодая девушка может позволить себе такую дорогую и изысканную одежду. Если Пьер-Луи был единственным источником ее доходов, то она ему стоила немалых денег.
Однако момент был не самым подходящим для грубых материальных соображений о цене одежды и мебели. Сюзетта сбросила модное нижнее белье и нагнулась, чтобы снять чулки, намеренно повернувшись спиной к Арману. Тот не заставил себя долго ждать и немедленно принялся ласкать мягкие и нежные, как атлас, округлости, столь щедро преподнесенные ему. Сюзетта хихикнула, когда его пальцы нашли сочный абрикос между бедер и погладили его. Но прежде, чем Арман смог продолжить исследование ее прелестей, Сюзетта откинула с кровати стеганое покрывало и вытянулась на простыне цвета слоновой кости.
Освобождаясь от одежды, Арман пожирал глазами обнаженную девушку. Она лежала на боку, лицом к нему, подперев голову рукой, согнутой в локте. Глаза сияли от предвкушения удовольствия. Ноги она вытянула и скрестила лодыжки, а цвет негустых завитков в том месте, где сходятся бедра, значительно отличался от каштаново-русого цвета волос на голове, и это каким-то непостижимым образом возбуждало. Сомкнутые бедра напоминали во много раз увеличенную копию губ, спрятанных под завитками.
Подумав, что Сюзетта не из тех, кто нуждается в длительной любовной прелюдии, Арман бросился в постель и сжал нежную грудь. Перед ним была не Мадлен, которую нужно было долго склонять с помощью бесчисленных поцелуев и прикосновений к осторожному слиянию и последующей медленной езде к вершине блаженства. Это также была не Доминика, которая, распалившись от игры своенравных пальцев, жадно набрасывалась на Армана. По крайней мере Арман полагал, что юное восемнадцатилетнее тело, пышущее молодостью и здоровьем, не нуждается в подобных ухищрениях.
В первую же встречу мужской инстинкт подсказал Арману, что Сюзетта — спелый и сочный плод, вроде персика, или абрикоса, или сливы, и этот сладчайший плод следует поглощать целиком. Вскоре выяснилось, что она придерживалась того же мнения: как только он дотронулся до нее, она немедленно перевернулась на спину, ухватилась за твердую, вздымающуюся плоть и потянула к себе, широко раскинув ноги, словно с безграничной щедростью предлагая себя. Арман был столь возбужден ее прикосновением, что впал в полубредовое состояние; он лег на нее и почувствовал под собой теплый голый живот.
Ее рука быстро направила Армана в нежное углубление, влажное и раскрытое, как будто он не менее получаса играл с ним. Руками он мял пухлую грудь, двигаясь вперед и назад с силой и неутомимостью гигантского поршня на скором поезде, несущемся по рельсам. Сюзетта дрожала и стонала от наслаждения. Она откинула голову на атласные подушки, так что маленький подбородок смотрел в потолок, и приоткрыла рот, обнажив острые мелкие зубы.
Она лежала, распластанная горячим желанием на атласной простыне, раскинув ноги во всю ширь, горячий живот вздымался вместе с животом Армана, а пальцы глубоко впивались в кожу на его плечах. Внезапно она резко подняла голову и, вытянув раскрытые губы, прижалась к его губам, лаская их влажным и трепетным языком. В безумии страсти Арману почудилось, что ее живот раскрылся еще шире, и он смог проникнуть в самые глубины ее естества; секунду спустя раздался жалобный крик, потом еще один, крики становились все громче, спина оторвалась от кровати и выгнулась дугой, удерживая на весу тело любовника.
Затем она рухнула на постель, голова беспомощно перекатывалась по подушке из стороны в сторону в то время, как Арман безжалостно продолжал свое дело. Она металась под ним, стонала, а потом вновь вцепилась в его плечи и горячим открытым ртом прильнула к губам любовника в засасывающем поцелуе. Арман оставил грудь Сюзетты и, просунув руки ей за спину, сжал пухлые округлости. В ответ на ласку она стала покачивать бедрами, из груди вырвался бессловесный крик, умолявший о скорейшем освобождении от изматывающего удовольствия, в плену которого она оказалась.
У Армана перехватило дыхание, когда он почувствовал приближение кульминационного момента, тот надвигался с такой бешеной скоростью и обладал такой силой, что ничто не могло его остановить. Арман быстро и глубоко вонзался в теплые глубины Сюзетты, их животы бешено ударялись друг о друга. Он не мог слышать ее возбужденные вопли, потому что в ушах стоял оглушающий рев мощного локомотива, который несся прямо на него по блестящим стальным рельсам, а его огромные поршни работали все быстрее и быстрее, и скорость неумолимо нарастала.
В тот момент, когда он впервые ощутил эту невероятную силу, она достаточно компактно умещалась в его животе. Но, постепенно наращивая скорость, она росла в размерах и вскоре стала больше его, намного больше; затем она стала больше кровати, потом больше целого мира, больше самой вселенной. Когда эта сила поразила его, скорость ее превышала скорость света. Удар полностью разрушил Армана, распылив на миллионы атомов и разбросав их во тьме. Ему показалось, что он слышит собственный крик, но это было невозможно, потому что его самого больше не существовало.
Когда он наконец пришел в себя, Сюзетта лежала расслабленно и неподвижно, их потные животы прилипли друг к другу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73