Дорога на Киото закупорена. Восемьдесят тысяч человек.Ниже их – Восточная армия, почти равная сейчас по численности: подошли кланы Като и Асано. Воины Восточных пробирались по промокшим насквозь подножьям гор, занимая позиции, выбранные для них принцем Иеясу. Некрутые подножья, но всё-таки склоны, по которым приходилось взбираться. Уилл разъезжал туда-сюда вокруг своих двенадцати пушек, которые тащили уже не только быки – их тянули и подталкивали кучки обливающихся потом солдат. Каждый раз, поднимая голову, он видел молчаливые ряды копий и шлемов. Командуй он неприятельской армией, он не удержался бы от искушения кинуться сейчас всеми силами в массированную атаку. Но, очевидно, это не отвечало их понятиям о чести. А хаос, покинувший дорогу и карабкающийся по склонам, постепенно упорядочивался – каждый отряд выравнивал свои ряды, вытаскивал стрелы из колчанов, проверял тетивы луков. Но разница между двумя армиями была больше обычной из-за несмолкаемого шума, поднимающегося над рядами Восточных отрядов: команд, сливающихся одна с другой, свиста сигнальных рожков, рёва труб, бесконечного бряцания оружием. Он чувствовал себя зрителем какой-то гигантской пьесы либо птицей, парящей над долиной, в которой почти двести тысяч человек собирались истребить друг друга. Хотел бы он сейчас действительно стать птицей и летать в вышине над этим морем копий, наблюдая и, возможно, смеясь над этими глупыми смертными.

Косукэ но-Сукэ направил к нему свою лошадь.– Мой господин Иеясу приказывает тебе, Андзин Сама, установить орудия здесь. Вон то знамя на вершине принадлежит Икеде из Бизена, главнокомандующему Западной армии. Сбей его, Андзин Сама, и победа у нас в кармане.Уилл взглянул направо. Позиция действительно выбрана очень удачно – насколько возможно в таких обстоятельствах. Икеда занял склон холмов, спускавшийся к западу, и площадка была относительно ровной.– Но передайте принцу, что на такой мягкой почве от ядер будет мало толку.Сукэ кивнул.– Тем не менее, построй своих людей. Вас будут поддерживать огнём аркебузиры, и сам принц расположится позади твоей позиции.– Это хорошая весть. – Уилл спешился и тут же по колено ушёл в грязь – Останавливай быков, Кимура, – приказал он своему артиллеристу. – Мы выстроим пушки в линию.– Слушаюсь, Андзин Сама, – ответил он. Имя уже узнали все. Кимура поспешил к остальным, тащившим пушки, останавливая их резкими гортанными командами. Уилл взглянул влево, там останавливался отряд аркебузиров. Солдаты снимали мешки с порохом и припасами, готовясь к бою. Обучены они были не лучше его канониров и находились здесь только для создания впечатления несокрушимой силы. А где же принц?Среди стоявших за его спиной людей прошелестел шёпот, он обернулся и увидел подъезжающую группу всадников, спешивших за коренастой тучной фигурой с белым платком на голове и штандартом из белой лакированной бумаги, обозначившим главнокомандующего. Уилл поспешил поклониться.– Твои пушки хороши, Андзин Сама, – сказал Иеясу. – Вскоре мы будем готовы начать сражение.– Не могу обещать большого эффекта.– От них будет много шума, а шум пугает больше, чем кровь. Если он достаточно громкий, – уточнил Иеясу.– Да, мой господин Иеясу. Могу я пожелать вам всяческой удачи сегодня?Иеясу улыбнулся.– Свою удачу я сотворил сам, Андзин Сама. И твою, и всех этих людей. Я творил её вчера и позавчера, на прошлой неделе и на позапрошлой, месяц назад и два месяца назад. Теперь мне вряд ли удастся что-то добавить. Мы сейчас в руках божьих. Жди сигнала.Уилл поклонился, и лошади прошлёпали вперёд. Шорох за спиной свидетельствовал, что его люди выпрямились. В этот миг тишина опустилась на всю армию Токугавы. Момент настал. Боже, как он вспотел. И в то же время дрожал. От холода. Но теперь, когда яркое солнце было высоко над головой, это был, конечно, не холод. Тогда от сырости. Конечно, от сырости.И, возможно, от неудобства. Рукоятка короткого меча при каждом шаге продолжала впиваться в живот.Сигнальный рожок залился свистом, и из рядов Токугавы на правом фланге выехал одинокий всадник. На нём были отделанные золотом доспехи, поднятое забрало не скрывало молодого, нетерпеливого лица. Его копьё оставалось в чехле у левой руки, оба меча – в ножнах. Слабый ветерок с гор развевал вымпел на его шлеме, вытягивая его в длинные полоски лакированной бумаги. Его конь двигался шагом, потом, слегка пришпоренный, перешёл на рысь, выбирая дорогу по некрутому склону. Вскоре, выехав на середину разделявшегося две армии пространства, он остановил коня. Замерев на несколько секунд, он вглядывался в неприятеля. Позицию он намеренно выбрал такую, чтобы его видели почти все на поле битвы.Потом с подчёркнутым тщанием он вытащил из чехла копьё, перехватил его правой рукой и поднял высоко над головой.– Слушайте меня, люди Осаки и люди Нара, люди Сацуны и Бизена, люди Тоса и Хидзена. Слушай меня, Икеда из Бизена. Я – Като Кенсин из Кумамото. Мои дядья – в числе величайших из когда-либо живших полководцев. Мой отец был вместе с Хидееси в Корее и снискал там славу. Мои предки сражались против монголов и показали себя непобедимыми воинами. Теперь я пришёл сюда на битву с тобой, Икеда из Бизена, во имя величайшего из принцев, Токугавы Иеясу. Приготовься к смерти.Трубы взорвались рёвом за его спиной, и юноша, пришпорив коня, помчался вверх по склону прямо на неприятельские ряды. Вся армия, как один человек, разом исторгла громоподобный вопль, эхом отдавшийся в окрестных горах, и по сигналу рожка соратники Като Кенсина помчались за своим командиром, вверх по склону, прямо на вражеские позиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145