Он поднял с пола юбку Эльзы, которая, сидя на столе, болтала ногами.
– Это, пожалуй, нам подойдет.
Айсман залез на окно, сорвал шторы, отодрал карниз.
– Древко для флага, – пояснил он.
Они раскрасили юбку в цвета любимой команды. Штирлиц свернул из жести огромный рупор. Айсман принес из туалета две мотоциклетные цепи.
– А с вами можно? – попросилась Гретхен, поправляя прическу перед разбитым зеркалом на стене.
– Нет. В футбол играют настоящие мужчины. Женщинам там не место.
– Вы же не играть идете, а смотреть, – капризничала Гретхен, – мы тоже хотим посмотреть! Ну, Штирлиц! Ну, Айсман!
– Может возьмем? – предложил Айсман шепотом.
– Женолюб! – так же шепотом ответил Штирлиц и громко спросил. – Кто тебе, Эльза, сказал, что мы не будем играть?
– Еще как будем! – пропел Айсман, проверяя цепи на прочность.
– Я не Эльза, я Гретхен, – закапризничала девушка. – Ну, Штирлиц! Мы хотим с вами сходить на футбол.
– Сходите лучше на стриптиз, – присоветовал Штирлиц, – ключи на гвозде, потом закроете квартиру. И чтоб везде навести полный порядок!.. Элена! Оставишь на столе свой телефон.

Глава 8
Футбол

Они прогромыхали по лестнице и сели на мотоцикл Айсмана, отличающийся отсутствием глушителя и смрадным выхлопным дымом. Айсман заправлял его ворованным авиационным бензином и постоянно ругался с полицией. Полиция не любила Айсмана.
С треском они промчались по улицам. Штирлиц размахивал флагом и орал, вспоминая золотое детство:

– Я не люблю тех дураков,
Которые не любят «Львов»!
В Берлине нет спокон веков
Команды лучше «Морских львов»!

Через пятнадцать минут они подкатили к разукрашенным воротам центрального стадиона имени речи Фюрера на пятом съезде НСДАП.
Тут же подскочил чернявый мужичок с пачкой билетов.
– Господа офицеры! Могу уступить два билета по двадцать пять марок.
– Спекулянт что ли? – подозрительно прищурив глаза, спросил Штирлиц. – Айсман, дай ему по чайнику.
Айсман махнул цепью, спекулянт рухнул на мостовую с разбитой головой.
Расталкивая толпу, приятели прорвались к проходной.
– Ваши билеты! – потребовал контролер с перебитым носом и фигурой боксера.
– Какие билеты! Не видишь, мы с флагом! Айсман, дай ему по чайнику!
– Проходите, не задерживайте! – вовремя сориентировался боксер.
– Дяденька, – подергал Штирлица за штанину мальчуган с перепачканным сажей лицом и в клетчатой рубашке. – Проведите на матч…
– Этот шкет со мной, – обронил Штирлиц.
К Айсману подскочили эсэсовцы.
– Слушай, Айсман, мы с тобой старые друзья. Драка будет?
– Штирлиц кастет взял, – доверительно сообщил Айсман. – Я тоже.
– А за какую команду он будет болеть?
– Флаг видишь?
– "Морские львы"? Ну, спасибо тебе, Айсман.
Эсэсовцы побежали на свои места, оповещая своих приятелей о полученной информации.
Штирлиц зашел на трибуну и выбрал самые лучшие места.
– Еврей? – спросил он у сидящего толстячка, который вдруг отчего-то оживленно замотал головой. – А почему не в концлагере? Айсман, непорядок!
– Аусвайс! – заорал Айсман, замахиваясь цепью.
– Я, я… – залепетал толстячок. – Садитесь, господин штандартенфюрер.
– Один, – проговорил Штирлиц, усаживаясь на освободившуюся лавку, – а занимает три места! Садись, Айсман.
Разложив цепи, Айсман сел.
– Пить хочется, – сказал он, поворачивая голову то вправо, то влево и как бы кого-то высматривая в толпе. – Эй, шкет, сгоняй за пивом!
Паренек, которого Штирлиц провел через проходную, лихо козырнул и помчался в буфет.
– Быстро бегает, а? – Айсман пощелкал пальцами. – О, началось!
Штирлиц зорко смотрел, как на поле выбегают футболисты. Капитаны пожали друг другу руки. Штирлиц засвистел.
На противоположной трибуне забеспокоились эсэсовцы.
– "Морские львы"! – скандировали они, преданно глядя в сторону Штирлица.
На трибуне Штирлица моряки стали переругиваться с летчиками.
– "Морские львы" – самая лучшая команда!
– Для уборки сортиров, – отвечали летчики.
– Господа, вы все свиньи! И «Эдельвейсы» ваши тоже!
Прибежал шкет и доложил, что без денег пива не дают.
– А ты сказал, что ты от меня? – рассердился Айсман.
– Да, господин офицер.
– У, скоты! Пойду разберусь!
– Айсман, сиди. Сейчас начнется самое интересное.
Айсман выделил мальчику пять марок.
– Если хоть одну разобьешь, будешь иметь дело с гестапо!
Гестаповцы, постепенно занявшие места вокруг и разогнавшие штатских, подобострастно захохотали. Айсман победно приосанился, взял цепь, в очередной раз проверил ее на прочность и сказал Штирлицу:
– Хороша! Как девушка!
Заметив Штирлица, подбежал репортер в кожаной куртке, увешанный фотоаппаратами с длинными объективами, отчего он был похож на кактус.
– Господин Штирлиц, – он протянул микрофон, – как вы считаете, чем окончится матч?
Штирлиц повернулся к Айсману.
– Тут чем-то запахло! По-моему, вот от этого, в кожаном.
Штирлиц не любил репортеров после того, как они не упомянули, когда брали интервью у Фюрера, что легендарный труд "Майн кампф" был написан в соавторстве со Штирлицем.
Айсман отпихнул репортера, тот поскользнулся на арбузной корке и упал в первый ряд.
Раздался пронзительный свисток судьи. Футболисты начали пинать ногами мяч и друг друга. Моряки и летчики продолжали ругаться, переходя к все более замысловатым эпитетам. Гестаповцы осмеивали и тех и других, эсэсовцы обидно свистели. На матч никто внимания не обращал. Но перейти от оскорблений к делу никто не решался, пока молчал Штирлиц.
Айсмановский паренек принес пива и пять марок.
– Они сказали, что извиняются. Они не знали, что господин Айсман просит пиво для господина Штирлица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19