Надолго?
— На полдня, а то и на целый, — признавался фирмач, — мне еще нужно оттуда с подписанным контрактом в Москву, и успеть завизировать его в Чехии. В общем, за всё про всё есть трое суток, я рассчитал, иначе сделка сорвется. Шутка ли, сто пятьдесят тонн… В общем, не это важно. А вы говорите целых пять дней…
— Меньше вряд ли получится, — убеждал кандидата в пациенты Моргунов. — Склероз, батенька, явно прогрессирует. Уже не можете вспомнить, когда пять дней подряд отдыхали. А что дальше будет? Вы посмотрите в зеркало, какие у вас мешки под глазами от переутомления. В эти мешки влезут все сто пятьдесят тонн вашего товара безо всяких накладных и контрактов… Мадам, — Славка тут же переключил внимание до супруги фирмача, — я не могу гарантировать, что он вернется из-за границы домой. Без микроскопа вижу: у нервов больного скоро наступит полная дистрофия.
— Ты в могилу положить себя хочешь? — нежно разорялась жена болящего. — До того извел себя… Ночами не спишь, снотворное горстями употребляешь. А оно всё равно не действует.
— Знаете что? — принимал нейтральный вид Моргунов, если бизнесмен не сдавался и после таких слов, — вы хотя бы анализы пройдите. То есть, пусть вас посмотрит терапевт, сделает мне консилиум. А потом мы сообща примем решение. Согласны?
Фирмач соглашался, лишь бы от него поскорее отвязалась жена с назойливым доктором. Славка, нежно прихватив его за локоток, вел по коридору в отделение интенсивной терапии, где больной попадал в кабинет завотделением Майки Пилипчук. Моргунов мгновенно возвращался на рабочее место, а больной уже не столько думал за свои симптомы и поскорее отсюда смыться, как начинал облизываться на докторшу, убеждавшую его, что клятва Гиппократа — для нее самое главное в жизни.
Майка давала понять: она согласна лечить больного день и ночь всеми последними медицинскими достижениями, лишь бы вернуть ему пошатнувшееся здоровье.
фирмач, уже почти согласный на полное восстановление жизненных сил, с радостным эпикризом на утомленном лице семенил вслед за Майкой, мысленно соглашаясь с ее требованиями и измеряя глазами параметры халата докторши, выступающие в разных направлениях. Пилипчук демонстрировала пациенту отдельную палату с двуспальной койкой, и бизнесмен начинал медленно мечтать не срочно смыться в Англию, а таки да подлечиться. И, когда в палату по очереди вбегали Майкины медсестрички со срочными вопросами, фирмач в очередной раз врубался: его здоровье шатается до такой степени, что рухнуть немедленно в койку — единственный выход сохраниться на этом свете.
Но за лечение по системе бикицер не могло быть и речи. Бизнесмен возвращался в кабинет Моргунова и, взглянув на жену, делал ей одолжение — черт с ней, этой Англией и ста пятьюдесятью тоннами, когда она права и собственное здоровье, может быть, дороже даже государственных интересов. Потому он согласен с требованиями супруги и медицины, готов отложить срочные дела и лечь в отделение интенсивной терапии прямо уже.
Примерно такое говорили не только уставшие от бизнеса люди, но и фирмачи, приучившиеся снимать напряжение с помощью вовсе не тонизирующей «Колы». Таких кандидатов до больных в присутствии жены обследовал рычащий профессор с деревянным молотком, пугая не столько своим видом, как угрожающими медицинскими заключениями. Затем профессор на пару минут уволакивал болящего на рентген, где он обращал внимание на снующих по коридору медсестричек в сильно коротких и декольтированных белых халатах.
Бизнесмен, он на то и деловой человек, чтобы сходу тонко прочувствовать любую обстановку. Даже те, кто, кроме выпить, не имели других желаний по части медперсонала, и то врубались: в «Гиппократе» при курсе лечения от алкоголизма их будут пичкать не так таблетками и деревянным молотком, как поить, сколько влезет, согласно понятиям о платной медицине.
Зато в отремонтированном корпусе «Синих зорь» при привычной обстановке лечение безденежных больных шло исключительно на шару по причине небывалой благотворительности «Гиппократа». Правда, медсестры там попадались чересчур похожие на последствия атомной войны, и обстановка была подходящая больше нашему человеку, чем тем изнеженным спартанцам, но ведь это пара пустяков. Наконец-то появилось в городе место, где некоторых людей лечили без намеков прийти в больницу со всем необходимым, от торбы со жратвой, пилюлями и долларами до капельницы с простынями.
Василий Петрович просто сиял от счастья, когда регулярно включал наконец-то отремонтированный санаторный телевизор «Знамя», и торчал при виде бесплатных пациентов, горячо благодаривших руководимый Борщом «Гиппократ» за то, что они получили дополнительную возможность еще немножко потоптать эту землю.
В кругах серьезных людей, которые предпочитают молотить бабки, вместо того, чтобы пялиться в телевизор, рекламирующий и их товары, пошла устная реклама за чудесные методы лечения в «Гиппократе», где рацион болящего разнообразнее, чем в лучшем ресторане города, и даже телки с Гавайских островов, а также местные фотодевочки проканывают вторым сортом рядом с медперсоналом заведения.
Наверняка нет в мире хвори, которую бы не взялся вылечить «Гиппократ», отказавшийся от хирургических вмешательств в жизнь пациентов. В самом болезненном случае в них втыкивали серебряные иголки под наблюдением знаменитого доктора Вонга, многозначительно молчащего во время курсов лечения. Зато всё остальное было истинным врачеванием народными средствами при помощи разнообразных спиртных напитков, настоянных на целебных зверобоях и прочих петрушках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89