— Суббота. А что дальше?
— А то, что закон строжайше запрещает жать или веять в день саббат! Между тем твои подручные на наших глазах собирали колосья и отвеивали зерно. Попробуй теперь выкрутиться!
— Да что вы, нанялись, что ли, меня смешить? — ответил Иисус, которого нелегко было застать врасплох. — Откуда вы взяли, что мои ученики жали и веяли зерна? Можете называть их ворами, если угодно, однако не пытайтесь им приписать нарушение запретов субботы.
— Болтай, да не забалтывайся! — посоветовали ему фарисеи. — По этому вопросу давно уже есть соответствующее разъяснение. Признано и установлено, что собирать колосья и мять их в ладонях — это все равно что жать и молотить. Да будет тебе известно: наш духовный суд, решения которого непогрешимы, на последнем заседании определил, что даже хождение по полю должно рассматриваться как обмолот зерна, и даже ловля мух квалифицируется как запрещенная охота. Маймонид. «Книга наставлений» глава 7.
Иисус пожал плечами.
— Для истолкователей библейских законов, — заметил он, — вы не слишком подкованы.
— В самом деле?
— Это как пить дать, с вашего позволения… Разве вы не знаете, что сделал однажды Давид, почувствовав голод? Он вошел в синагогу и съел жертвенные хлебцы, которые никто не имел права есть, разумеется кроме священников, а часть хлеба отдал своим спутникам. Это было в те времена, когда первосвященником был Авиафар и когда…
— Бог с ним, с Давидом, а вот как ты объяснишь поведение твоих приятелей?
— Да очень просто! Если Давид, взалкав, мог взять священные хлебцы, открыто нарушив тем самым предписания Моисеевы, можно ли обвинять моих голодных учеников за то, что они для поддержания жизни собрали на поле по горсти колосьев?
Как видно, шпики синедриона не были опытными фарисеями. Иначе они могли бы заметить ходячему Слову, что оно само не слишком хорошо знает Библию, ибо, во-первых, упомянутого Иисусом первосвященника звали не Авиафар, а Ахимелех, а во-вторых, Давид, посвященный Самуилом на царство, имел благословение божье, чего, естественно, не было у наших бродяг, не получивших благословения ни от одного первосвященника.
Кроме того, Давид имел право съесть жертвенные хлебцы, или, иначе, хлебы предложения. Двенадцать этих хлебцев символизировали двенадцать еврейских племен. Их выпекали из лучшей муки и клали в алтаре синагоги на великолепный стол из черного дерева, украшенный золотом. Эти хлебные жертвоприношения постоянно возобновлялись, потому что шли священникам на обед. Иудейские священники заставляли верующих косвенно — через бога
— снабжать их всевозможной провизией. Под видом жертвоприношений они получали ягнят, баранов, быков на бифштексы и вырезки и даже хлеб из самой чистой муки. Давид был законным царем и пророком, а потому мог вкушать любую пищу, принесенную в синагогу, не нарушая при этом никаких законов. Итак, фарисеи, сбитые с толку нахальством ходячего Слова, ничего ему не ответили.
Тогда Иисус сказал:
— Могу еще добавить. Разве день саббат существует для священников? Нет. Простые верующие ничего не должны делать в субботу, но к священникам это не относится. В храме не бывает дня саббат. Так вот, к вашему сведению, я сам по себе храм, а посему, когда мои ученики трудятся рядом со мной, они не совершают никаких нарушений.
Фарисеи не нашлись что ответить и удалились.
Вступать в спор с таким говоруном было заведомо бесполезно! Поэтому они вернулись в Иерусалим, чтобы составить донесение обо всем, что они видели и слышали.
Что же касается миропомазанного и его спутников, то они спокойно двинулись дальше.
Будучи пророком, Иисус несомненно должен был в тот день подумать о грядущем, когда роль иудейских жрецов перейдет к христианским священникам. В самом деле, теперь днем отдыха стало воскресенье, и наши священники запрещают нам в этот день работать. Правда, сами они в воскресенье трудятся в поте лица своего, но поскольку для них это единственный рабочий день, то за неделю они не слишком утомляются. Анекдотический рассказ об украденных колосьях изложен в трех евангелиях: от Матфея (глава 12, стихи 1-8), от Марка (глава 2, стихи 23-28) и от Луки (глава 6, стихи 1-5).
Случай этот произошел на дороге, ведущей от Иерусалима в Галилею. Евангелисты не уточняют, где затем остановился сын голубя, объявивший себя ходячей синагогой. Они довольствуются туманным намеком на то, что козни фарисеев, пытавшихся поймать миропомазанного на нарушении запретов саббата, обозлили Иисуса до крайности и с тех пор он специально, в пику им творил свои чудеса главным образом по субботам, предпочитая этот день всем остальным дням недели.
Так, в следующую же субботу он нарочно зашел в синагогу и начал присматриваться к толпе: не найдется ли среди молящихся какого-нибудь больного, которого можно было бы исцелить.
Подходящий калека нашелся: у него была сухая правая рука. Евангелие от евреев — правда, Никейский собор объявил его апокрифом — говорит, что это был каменщик. Каменщик так каменщик.
Где и как произошло с ним несчастье — неизвестно. Ясно только одно: сухорукий каменщик никак не мог приспособиться держать мастерок в левой руке, а потому вынужден был просить милостыню, дабы не умереть от голода. Иисус направился прямо к нему.
Фарисеи — от них никуда нельзя было деться — сразу догадались, что он собирается делать, и поспешили вмешаться.
— Простите, — обратился к Иисусу один из них, — уж не собираетесь ли вы лечить этого человека?
— Что вы сказали? — сварливо проговорил Иисус, делая вид, что не расслышал вопроса.
— Я сказал: не собираетесь ли вы продемонстрировать свои таланты исцелителя на этом человеке с высохшей рукой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139