— Это когда ты стал похож на плотный туман из алкогольных паров?
— Точно! Церковное вино меняет состояние моего тела. Если я сейчас хлебну немножко — стану воздушнее и просочусь в эту дурацкую раму, кактус в задницу тому, кто ее проектировал!
Я засмеялась и погрозила Уле пальчиком:
— Шалишь, кучерявенький! Врать ты у нас горазд… Скажи честно, нахрюкаться хочешь и откосить от выполнения прямых обязанностей! Начальству потом наврешь, что тебя связали и жестоко пытали, вливая вино в рот через трубочку…
— Да не вру я! — заныл рыжий. — Дай хоть глоток, сама увидишь, как меня разжижит…
— Ты хотел сказать — развезет?
— Разжижит! — взвизгнул Ула. — Дай скорее вина! Там кто-то ходит! Сзади! Я боюсь!
— Наверное, Шандор, — предположила я, наливая Уле кагору. (Все-таки вдруг поможет?!) — Ходит там, любуется на твою ломтистую задницу…
Ула побелел до цвета первого снега. Я продолжала фантазировать:
— Или граф ищет, куда фитилек вставить…
— Отрекусь! — завизжал Ула. — Дай сюда стакан!
Выхлебал кагор Ула со скоростью, достойной алкаша со стажем. Если раньше все происходящее напоминало дешевую американскую комедию в стиле черного юмора, то теперь это действо плавно переползло в плановую постановку драмкружка психбо-льницы. Что ж дальше-то? Нет, если в ближайшее время я не вернусь домой, то у меня будут все шансы прописаться в этом вышеупомянутом заведении…
Кажется, кагор и вправду подействовал. Ула икнул и желеобразной массой перетек на пол. Прямо под заветный бочонок…
— Ну и что мне теперь делать? — завелась я. — Лопаткой тебя с пола соскребать? Тьфу ты! Пей дальше! Облачком будешь — сам полетишь!
Сзади раздался интеллигентный вопль, и Павла рухнула на пол кучей кружева и пудры. Блин, а про эту виновницу торжества мы забыли! Конечно, тут нужны крепкие нервы, когда здоровенный мужик в одночасье становится похож на перебродившее варенье и размазывается по полу.
Я чуть не плача заметалась по церкви. Что ж делать-то?! Вот это я попала! Две бабы лежат на полу в глубоком обмороке, причем одну желательно в нем бы и оставить до конца дней ее, а вторую надо как-то оживить. Мой Помощник красивой кучкой растекся по полу и надирается до состояния болотного тумана, а вокруг церкви бродит чокнутый граф, мечтая прикурить от моих дымящихся косточек. Ой-ей!
— Выломай дверь в ризницу… ик! — посоветовал Ула из-под бочки. — Затем хватай эту слабонервную в охапку и беги через подземный ход!
— Легко сказать: выломай! — фыркнула я. — Да и как я смогу выбраться наружу? Там же склеп дверью перегорожен покруче той, за которой у нас золотой запас лежит!
— Ключи у Фанни… ик! — донеслось с пола. — Я за вами побегу… потеку то есть…
Я оживилась и подскочила к Фанни. Эта ревностная хозяюшка, даже идя на мокрое дело, не забыла любовно привесить килограммовую связку ключей к поясу. Вот и ключик от склепа! Я его запомнила, уж больно он размерами выделяется… Выдрав ключ, я покосилась на обморочное личико Фанни. Синевата, конечно…
Но об этом я подумала мельком, поливая Павлу остатками кагора. Девушка фыркнула и заплевалась, приходя в себя. Открыв глаза, она недоуменно уставилась на меня и вежливо спросила:
— Что случилось?
Башку ей, что ли, снесло?!
— Вставай, подымайся, рабочий народ! — заорала я. — Щас дверь ломать будем!
— Какую дверь?
— Надеюсь, не бронированную! — я рывком поставила девицу на ноги и сунула ей в руки конец скамейки. — Как скажу: “Раз, два, наддали!” — долбанешь по двери. Понятно?
Вы никогда не ломали двери на пару с девицей аристократического происхождения? Вы много потеряли…
— А что такое “долбануть”?
— Ударить как следует!
— Что и куда?
— Скамейку в дверь! В дверь, а не мне по ногам!!!
— Извините!
— Навались!!! Я сказала — навались, а не дави… скамейкой мне по животу!!!
— Извините!
— Раз, два, наддали! И еще, и еще… Скамейку желательно держать двумя руками, а не двумя пальчиками!
— Да-а?
— Представь себе! Лупи в замок, лупи в замок! Я сказала — лупи, а не стучись деликатно! Ох, Господи, грехи наши тяжкие! А-у-у!!! Ну зачем креститься-то, я ж не священник!
— Извините!
— Не извиню, успокойся!
Наконец дверь затрещала и перекосилась. Последним мощным ударом мы выбили замок, поставили скамейку на пол и принялись усиленно дергать дверь. Вдруг Павла наморщила нос:
— Чем это так гадко пахнет?
Я тоже принюхалась и взвыла, дергая дверь с утроенной силой:
— Церковь подожгли!!! Да шевелись ты, иначе скоро мы так пахнуть будем!
На полу закашляла Фанни:
— Что происходит?
Еще одна! Интересно, все бабы в прошлом были такими наивными или просто умело прикидывались?! У меня не было никакой охоты объяснять Фанни, что граф ее отлично продинамил, и теперь она может рассчитывать разве на пышные похороны… с предварительной кремацией. Поэтому, пока Фанни двигала своими старыми костями и кашляла, пытаясь разобраться в сложившемся маразме (заранее гиблое дело!), я ухватила Павлу за руку и втиснула ее в щель, образовавшуюся в результате наших упражнений со скамейкой. Затем, обласканная изощренным набором ругательств из уст контуженной мной Фанни, сама пролезла вслед за Павлой.
До двери, ведущей в склеп, мы добежали очень быстро. До Павлы, кажется, дошло, что ее и в самом деле могут превратить в обгорелый скелетик, и поэтому она довольно резво двигала конечностями. Я пыхтела следом, цепляясь юбкой за все, что можно.
Проблемы начались уже в склепе. Я отворила тяжеленную дверь, пропустила Павлу вперед и принялась ковыряться ключом в замочной скважине, пытаясь снова запереть это дубовое творение местных плотников и таким образом хоть на какое-то время задержать стартовавшую чуть позже Фанни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126