— Откуда?
Ведь я уже не в сказочной Руси, а в своей эпохе — мире процессоров и виртуальных технологий, а не леших и кощеев.
Как они оказались здесь?
Вбежав в кухню, я чуть не упал: кот и домовой сидели бок о бок и внимательно изучали обычную шинковку для овощей; Трое-из-Тени подхватили меня и помогли опуститься на табурет, а не на пол.
— Вася? Прокоп?
— А то, — ответил кот, не сводя с меня внимательного взгляда.
— Угу, — кивнул домовой.
— Вы откуда?
— А ну-ка вали ты, мил человек, в кроватку, — уперев лапы в боки, прошипел кот-баюн. — Взял за привычку больным шататься, заразу по дому разносить. Марш в постель!
Понимая, что кот печется о моем здоровье, я тем не менее счел необходимым поставить его на место, слегка крутанув за ухо, чтобы не очень заносился.
— Скромнее будь, Вася…
Он отскочил, выгибая спину колесом, и нервно дергая хвостом, и при этом обиженно потирая ухо.
— Можно просто попросить, зачем сразу рукоприкладством заниматься. Деспот!
— Извини. Больше не буду. Ладно, оставим межличностные отношения на потом, — сказал я, — а пока слушайте и запоминайте.
Кот изобразил покорность пред судьбой, а домовой насторожился.
— Скоро появится один человек, так вот, вы должны вести себя как положено. Ты, Прокоп, попросту не попадайся ему на глаза. Да и вообще, в этом мире тебе лучше не светиться перед посторонними. С тобой, Василий, все проще, веди себя как обыкновенный домашний кот.
— Хорошо, не буду демонстрировать гостю свою великосветскую натуру.
— Вот-вот. Молчи и не делай ничего необычного: никакой игры на балалайке и прочее.
— А стихи почитать можно?
— Нет! — рявкнул я. — Я же сказал — молчать.
— Хорошо. Если надо — я сделаю… Никакой свободы слова — сплошная тирания.
— Вот и умница. Кстати, будут брать на руки или чесать за ушком — не вздумай укусить или царапнуть. Маникюр сделаю.
— Я всякую гадость в рот не беру, — с чувством собственного достоинства ответил Василий.
— Рассказывайте, как вы оказались здесь.
— Странно, — прищурил кот глаза, — тот же вопрос мне хотелось бы задать тебе.
Домовой оказался посговорчивей:
— Вышли мы к коням, задали корма. Водицы свежей налили. И обратно. Туды-сюды, ан пусто, нет никого. Что за напасть? Мы во двор — все изменилось. Назад в дом, а там такое-е… и вы на кровати спите. Ну, думаю… дела! Осмотрелись маленько — ничего, жить можно. Значит, вы точно волхв, — неожиданно подвел итог разговора Прокоп.
— Чувствуйте себя как дома, поскольку вы и так дома, а я вздремну, трусит меня что-то. Нездоровится… Трое-из-Тени, карету!
— Подана, — в один гол ос отрапортовал и теневые уникумы.
Они подхватили меня и оттранспортировали до самого дивана.
— Ну, хозяин… — выдохнул Прокоп.
— Говорил я тебе, что не прост наш Аркаша, а ты… Ему если есть — то авокадо ложками, а если любить — то царевну. Аленка она, конечно, неказистая с виду, но добрая.
— Это кто тебе неказист? — возмутился я.
— А шо? — ощерился кот. — Сидел я как-то на крыше, вдохновения ждал, смотрю, а у нее оконце раскрыто…
— И что дальше? — заинтересовался я.
— Чаво, чаво… Скинула она свои манатки, а голенька-то — худенькая… задок — во, — изобразил баюн, — сиси — как у козочки: острые, махонькие…
— Хорошие сиси, — заступился я, — красивые, упругие.
— А… Вот у сестриц ее — это да! Во-о!!! — здоровенные… Ну да ладно, нравятся — тискай на здоровье.
— Да что ж ты мне душу бередишь?
— А я что? Я так… к слову пришлось.
Поставив точку в нашем разговоре, прозвенел звонок.
Кот-баюн проворно запрыгнул на стул и, свернувшись калачиком, прикинулся спящим. Домовой шмыгнул в угол и пропал.
Я, постанывая и покряхтывая, поплелся открывать дверь. Трое-из-Тени по мере сил помогали, ворча и переругиваясь, но дело свое делали — не давали мне упасть.
Мой долгожданный гость оказался не один — из-за его спины показалась гостья, которую я не ждал, но очень рад был видеть.
— Данила!!! Ната!!!
— Привет, — заверещала миниатюрная блондинка и повисла у меня на шее. Вследствие чего мы оба оказались на полу. Ну нельзя так обращаться с больным человеком. Благо невидимые помощники подстраховали, замедлив падение и позволив мне упасть рядом с Наташкой, а не на нее.
Данила тут же подскочил, помог нам встать и, подхватив меня на руки, словно малое дитя, отнес на диван. Без особых усилий, и это меня-то, почти сотню кило живого веса.
— Ну, брат, ты даешь! Рассказывай.
— Хорошо, что вы оба появились.
Наташа покинула нас на минуту и появилась уже с термометром и чайной ложкой.
Градусник обосновался у меня под мышкой, затем дошел черед и до ложки.
— Открой ротик.
— У-у-у…
— Открой.
— Я так, не нужно ложки.
— Ай-яй-яй, — покачала она головой. — Да мы простыли… Значит, так, герой, постельный режим, компрессы, горчичники, а также шерстяной шарф и носки.
— Компресс спиртовой? — уточнил Данила.
— Сойдет водочный, — решила Наташа, пробуя губами мой лоб. Будто градусника мало.
— Если водочный — значит внутрь, — решил я.
— Для затравки, — поддержал благое начинание Даня.
— И не мечтайте, — отрезала Наташа, принимаясь хозяйничать.
Она принесла со второго этажа носки и зимний шарф — вещи тотчас оказались на мне, а я — под теплым одеялом, с горлом и грудью, растертыми «перваком» производства бабки Явдохи.
Эх, уплывает добро…
Сочтя, что пять минут миновали, Наташа достала термометр:
— Тридцать восемь и девять… Я так и знала.
Данила озабоченно нахмурился:
— Что-то случилось?
— Да вот… заболел.
Наташа ушла на кухню, и оттуда раздалось восторженное «кис-кисканье».
— А подрал кто тебя?
— Где? — удивился я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113