Исходя из очевидности этого факта, мы имеем самонапрашивающийся вывод. Первородная амеба — мать-прародительница всех существ на свете, обитает, вернее обитала, в океане и была не умнее сперматозоида, но столь же упорна в своем стремлении достичь цели. В нашем случае — это создание под присмотром всех сил природы и божественного начала венца творения генной инженерии — меня, разумеется, как одного из целого ряда представителей семейства кошачьих…
— Кошко сапиенс, — вставил я.
— Кто?
— Кошка разумная.
— А что — звучит, — решил кот-баюн. — Повтори еще…
— Кошко сапиенс.
— О да! Прямо в этот миг в моей душе зреет ода величию нашего рода.
Кошко сапиенс — венец творенья,
Не пьешь вина, не ешь варенья,
Но любишь сливки, молоко,
Творог, сметану, колбасу.
и…
— Стоп, стоп! — взмолился я. — Тайм аут. Ты заморочишь мозги кому угодно. Скажи мне просто и доходчиво, почему ты не хочешь перебраться на тот берег. Боишься?
— Я?!
— А здесь много котов-баюнов?
— Мы вообще очень редко встречаемся в природе, поскольку являемся уникальными.
— Значит, боишься?
— Проявляю разумную осторожность.
— Ага. А ты? — Я посмотрел на притихшего домового. — Тоже?
— Мы домовые — не жабы, плавать не обучены.
— Понятно.
Создавшаяся ситуация требует неординарного решения, а в голову лезет одна ерунда.
— Давайте искать решение, которое будет приемлемым для всех.
— Верно мыслишь, необходим консенсус, — назидательно изрек кот Василий.
— Да где ты словечек таких нахватался? — Я всплеснул руками, пораженный схожестью данного высказывания с тем, что было модно в период правления последнего генсека.
— Товарищ волхв, я, понимаете, развиваюсь, углубляю и расширяю свой мозг. Читаю для этого, и еще… да и вообще…
— Понятно, в макулатуре рылся, — догадался я. Только там он мог найти статьи полуторадесятилетней давности. — Лучше бы Пушкина почитал, Ницше или кого-нибудь из современников.
— Один араб, а фрицев я не люблю.
— Что так?
— Они меня постоянно на первом же уровне валят.
— Че… Кто тебе разрешил к компьютеру приближаться?!
— Я осторожно… — Васька поспешно отбежал и, уже оказавшись на безопасном расстоянии, огрызнулся: — А сам-то? Весь винт играми забил, а на меня кричит. Я, между прочим, в срамные даже не заглядывал… там же пароль.
— Чайник чайником, а в хакеры лезет.
— Ну и пусть чайник, тоже мне — вундеркиндер.
— Вундеркинд, — автоматически поправил я. — Нужно переправляться.
— Ни… за… что… — одновременно решили представители местного фольклора.
— Не бросать же вас здесь?
— Не надо.
— Вот то-то и оно… Была бы лодка.
— Возвращаюсь к предложению сделать плот.
— Ага, и паромную переправу или понтонный мост… Плот мы будем строить дольше, чем идти в обход.
— Пошли в обход, — ухватился за возможность увильнуть от водных процедур домовой, сделав широкий жест рукой. — Мы доедем, мы домчимся на оленях утром ранним.
— Больше в иной мир — ни ногой, я имею в виду вас обоих, а сейчас по коням!
Попытка организовать переправу заняла почти час, включая мое раздевание-одевание, а поскольку за это время мы ни на шаг не приблизились к цели своей поездки, то можно считать, что до темноты мы точно не успеем добраться до избушки бабушки Яги Костеноговой. Видно, придется ночевать под кустом — не ломиться же в такой час к одинокой пожилой женщине, живущей в глухомани, да, ко всему прочему, совершенно незнакомой.
Уклоняясь от низкорастущих ветвей и прочих неприятных препятствий, которые встречаются в лесной чащобе, особенно когда твой конь мчится звериными тропами, а не человеческими дорогами, я вполуха слушал перебранку тех двоих, которые боятся воды.
В лесу темнеет быстрее, поэтому, увидев избушку в полный рост, я решил сначала, что это не иначе как прихотливая игра тени и мрака создала сие гротескное видение. Но вот я подъехал поближе и чуть не сверзился с Урагана — передо мной стоит самая настоящая избушка на курьих ножках.
А это значит… Баба Яга! Ну конечно, как я сразу не догадался?!
Рассудив логически, я пришел к выводу, что здесь меня не съедят и не выдадут врагам, иначе Аленка не посылала бы меня сюда за помощью.
Взбодрившись, я приблизился к избушке, которая стояла, как и положено, глухой стенкой ко мне, и рявкнул голосом молодецким:
— Избушка, избушка! Стань ко мне передом, а к лесу задом.
— Как ты заклинание узнал? — поинтересовался баюн, когда избушка нехотя, со скрипом в пораженных артритом коленях, явила свое крыльцо.
Скромненькое такое крылечко из пяти трухлявых, косо прибитых досок, ко всему еще и обросших мхом. Впрочем, данного представителя флоры с избытком хватало и на стенках избушки, а уж про крышу и говорить смешно…
Кот и домовой проворно юркнули мне за спину и притихли.
Со смешанным чувством страха и любопытства я обозрел архитектурные достопримечательности сказочной хатки не менее сказочной Бабы Яги — Костяной Ноги. В особенности взгляд притягивала прибитая над входом голова какого-то мутанта: по строению черепа — человек, по наличию ветвистых рогов — олень или лось.
— Хозяюшка! — молодецки крикнул я.
— Юшка… юшка… — отозвалось горное эхо, неведомо как попавшее в дремучий лес и заблудившееся на веки вечные.
Нервно вздрогнул за спиной домовой.
— Дома есть кто?
— Кто… кто… — прокаркало эхо.
— Кот в пальто, — подал голос баюн.
— Ждите меня здесь. — Соскочив с коня, я взошел на крыльцо и постучал.
— Эгей, хозяюшка!
— Никого нет дома, — произнесло что-то над моей головой.
— Как это нет? — удивился я, потирая ушибленные при стремительном отступлении спину и то, что находится пониже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113