Очень даже может быть…
Выбираю две: старую добрую знакомую, которую перечитывал, наверное, десяток раз, со съехавшим набок переплетом и помятыми уголками, и новинку, еще не прочитанную, а посему могущую как попасть в разряд любимых, так и отправиться в изгнание в нутро шкафа, куда не попадает свет и очень редко дотягивается рука — смахнуть пыль или добавить очередной обреченный экземпляр литературы.
Чтобы немного развеяться, я подхожу к приемнику и включаю его в сеть. Треснутая розетка, которую я собираюсь заменить вот уже который год, рассыпается, и я пальцами касаюсь обнаженных контактов. Удар тока отбрасывает руку, сведенную судорогой.
Прижимаю обожженный палец к уху.
— Где я? — интересуется тихий женский голос за моей спиной.
От неожиданности вздрагиваю и проворно поворачиваюсь. Никого.
— Кто здесь? — взволнованно спрашиваю я.
— Пусечка. Гнусечка. Что происходит? Где мы? — продолжает допытываться женский голос.
— Меньшенькая! — радостно вопят мне прямо в уши братья из моей тени.
Закрываюсь ладонями, хотя пользы от этого никакой, просто срабатывает инстинкт.
А тем временем за моей спиной продолжается возбужденная возня. Доносятся вздохи, всхлипы, звуки поцелуев, быстрый, сбивчивый шепот. Я начинаю постепенно понимать, что произошло.
Каким-то образом удар тока стимулировал пробуждение дремлющего сознания убогонькой сестрицы Троих-из-Тени. Такая себе домашняя электрошоковая терапия… Решив не мешать жителям моей тени, я продолжаю сборы — потом они сами все расскажут!
Вычеркнув из списка последний пункт, собираю вещи в охапку и несу вниз. Приходится достать из кладовки еще одну сумку. Первая раздулась, словно колобок, того и гляди расползется по швам, но всего не вместила. Утирая лоб, подхожу к телефону. Поднимаю трубку. Из нее доносится свист и шелест. Что за…? Модем!
Опустив трубку, бросаюсь на второй этаж, к компьютеру.
— Что случилось? — испуганно спрашивает, выглянув из кухни, домовой Прокоп.
Не отвечая и перепрыгивая через две ступени, влетаю в свой кабинет и резким рывком мыши пробуждаю персоналку ото сна. Бегают огоньки по внешней панели модема, показывая наличие двусторонней связи. Кто-то ведет диалог с моим компьютером, гоняя туда-сюда безликие байты информации. Нехотя отзывается монитор, сменив цвет индикатора с желтого на зеленый. Изображение на экране медленно проявляется, прорисовываясь из черноты. В уголке монотонно мигает иконка программы связи. Кликаю на нею, разворачивая на весь экран. В строке служебной информации лаконичная надпись: «Призрак для Волхва». В окошке для сообщений категорическое требование отозваться, чуть ниже медленно ползущая по шкале от ноля до ста процентов отметка принятых файлов.
Теперь понятно, почему Наткин телефон постоянно занят — она в сети.
Разворачиваю поле для составления сообщений и набираю: «Наташа, нужно поговорить. Волхв». Выбираю из находящихся в «горячих» адресах Наткин, активизирую его и отправляю послание.
После секундной задержки, сопровождаемый звуковым сигналом, приходит ответ: «Ты куда запропастился? Почему не звонишь, не приезжаешь в гости? Завтра-то будешь?»
Читая сообщение, можно тотчас выявить коренного обывателя сети. По игнорированию большинства знаков препинания, расстановки переносов и наплевательскому отношению к правилам правописания.
«Давай лучше по телефону» — одним пальцем набираю я.
— Что ты делаешь? — запрыгнув мне на спину и сунув нос в монитор, спрашивает кот-баюн.
«Бери трубку».
— Брысь!
Скинув с плеча наглеца, я обрываю модемное соединение и бегу на первый этаж. Домовой благоразумно отступает в сторону, пропуская меня.
— Да, — подняв тренькнувшую трубку, говорю я.
— Привет, пропажа, — игриво приветствует меня девичий голос. — Что там у тебя стряслось? Где ты пропадал? Мы и приезжали, и звонили…
— Меня здесь не было.
— Ты, случаем, не женился, а?
— Пока нет.
— Ха! Бои на любовном фронте идут с переменным успехом?
— Что-то вроде того. Но проблема у меня несколько другого плана… как бы это… в общем, не могла бы ты одолжить мне денег? Я отдам…
— Сколько?
— Штуку, лучше полторы.
— Баксов?
— Да нет, наших.
— Срочно?
— Желательно сегодня.
Тишина в трубке, разбавляемая далекими помехами, и затем закономерный вопрос:
— У тебя неприятности?
— Не того плана, что ты могла подумать… нужно помочь одному человечку.
— Точно все в порядке? Может, подключить папаньку?..
— Не придумывай. У меня нет никаких неприятностей. Правда.
— Честно?
— Честно-честно.
— Тогда ладно. Жди. Через полтора часа буду у тебя. До встречи.
— Жду. До встречи.
Гудки отбоя.
Медленно опускаю трубку и поворачиваюсь к застывшим в ожидании домовому и коту-баюну.
— Как вести себя при гостях, вы знаете. Это касается и тебя, Василий.
— А что, как что, так сразу Василий? Везде крайний.
— Ну извини.
— Какие проблемы? Я ведь отходчивый, обиды быстро забываю…
— Теперь можно и перекусить.
— Все на столе, — сообщает домовой. — Сейчас самовар поставлю, чайку соображу.
— Я, пожалуй, тоже присоединюсь, — решает кот. — Что-то в животе бурчит…
— Ты же уже набил брюхо свое ненасытное! — возмущается Прокоп.
— Когда это было, — машет лапой кот, — к тому же умственная работа так изматывает… и все на нервах…
— С тобой по миру пойдешь, — словно случайно наступив на пушистый хвост, ворчит экономный домовой.
— Мяу!
Глава 33
ЭКСТРЕННЫЙ ВЫЗОВ
Я — фольклорный элемент,
У меня есть документ…
Баба Яга
Л. Филатов. Про Федота-стрельца…


— Аркаша, разливай!
— Айн момент, — отвечаю я и, свернув пробку на запотевшей бутылке, наполняю водкой хрустальные стопочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113