Сидя в этом гнезде, его царица любовалась облаками, проплывающими далеко внизу.
— Да… Если плюнуть, так, поди, и не долетит до земли?
— Чего не знаю — того не знаю, а брехать не буду. И вот однажды полетел орел вниз, изловил огромного-преогромного зайца, ухватил когтями за уши и понес в гнездо. Долго летел, совсем выбился из сил, но едва достиг нижних веток. Вздохнул, но делать нечего — нужно лететь дальше, и он из последних сил замахал крыльями.
Сцепив руки большими пальцами, я зашевелил остальными, изображая птицу.
— Летел… летел… нет мочи двигаться дальше. Уж больно тяжела добыча.
— А чего ж не съел на земле?
— Так его за зайцем послали, — пояснил я.
— Кто ж его пошлет, он же король?!
— Орлица его послала, зайчатины захотелось, — нашелся я.
— Тогда да, — согласился недоросль, потирая лоб. — Бывало, маманя кочергой как… — На кислых мордах бандитов появились едва заметные ухмылки. Видимо, нрав супруги их атамана известен всем.
— Присел он на ветку передохнуть. — Изображая соответствующие телодвижения, которые со стороны выглядели нелепо, словно танец умирающего лебедя в исполнении осьминога, я локтем двинул находящийся в кармане кувшин и резко вскинул указательный палец вверх. — Во-о-он на такой высоте.
Глаза всех присутствующих разбойников послушно обратились вверх. Лишь атаман остался стоять неподвижно, слишком глубоко погруженный в наркотические видения. Выплывший на мой зов джинн быстро оценил ситуацию и проворно спрятался, пропищав:
— Ой, душегубы!
«Волшебной помощи не будет», — понял я. Викториния озадаченно повела ушами, словно прислушиваясь к чему-то.
— И не разглядишь, — предвосхищая недовольство разбойников, заявил я. — Так высоко находилась та ветвь.
— И правда высоко, — согласился атаманов отпрыск, достав из-за пазухи ломоть вяленого мяса, и нагло, бесцеремонно и… и… невоспитанно запустил в него зубы.
Я, Викториния и Тихон шумно сглотнули, давясь слюной. А этот малолетний хам, если не сказать больше, чавкая и причмокивая, распорядился:
— Рассказывай, чего там дальше-то было.
— Делай, чего велят, — обухом топора попытался подбодрить меня один из разбойников.
Кибернетическая рука дернулась ему навстречу, сжалась на топорище и с хрустом его преломила.
Опешивший разбойник проворно отскочил, с недоумением вертя уцелевшей половиной рукояти:
— Ты это чего удумал?
Викториния дернула меня за рукав и тряхнула гривой.
— Говори-говори… — пробубнил атаман и вновь ушел в себя.
— Слышишь, чего папаня велит? — прикрикнул малолетний разбойник, нацеливая на меня нож.
Зря он это затеял… Будь моя воля, все завершилось бы без крови. Поскольку ее джинн боится… Превратил бы в лягушек или комаров. Эти укусят, так и прихлопнуть несложно… десятерых одной рукой.
Мелькнув рыжей молнией, Тихон сбил паренька с ног, ударив лапами в грудь и сжав челюсти на руке с ножом. Глухой треск потонул в диком, пронзительном вопле, согнавшем всех ворон с ближайших деревьев. Только бы этот крик не отвлек внимание беззубого призрака и смерча-карлика от их поединка.
Я, хорошо зная характер моего демона, предугадал его поступок и поэтому наклонился к мечу почти одновременно с его прыжком, надеясь вооружиться до того, как разбойники всей гурьбой бросятся на нас. Но поскользнулся на банановой кожуре (какой вандал ее здесь бросил?) и попытался удержаться на ногах, размахивая руками не хуже ветряной мельницы. Только ветряк не вертолет — летать не может. И я растянулся на сложенных кучей деталях рыцарского доспеха, ощутив на собственных ребрах прочность шлема.
— Ай! У-у-у…
Викториния испуганно попятилась, а поскольку зеркала заднего обзора у единорогов не предусмотрено, то о присутствии пары бандитов за своей спиной она вспомнила лишь в тот момент, когда их вопли гармонично влились в завывания атаманского отпрыска. Вздрогнув, кобыла отпрыгнула в сторону, задев крупом очередную жертву. Бородатый здоровяк удивленно крякнул, отлетая в сторону со значительным начальным ускорением. Принцесса растерянно обернулась.
Приподнявшись на локтях, я с трудом перевел дыхание. Больно-то как!
Оставшиеся на ногах разбойники, сбросив оцепенение, зашевелились, угрожающе подняв оружие, но теряясь из-за отсутствия координирующих приказов. Двукратно приложившийся к табакерке одноногий атаман, по самые уши погрузившись в нирвану, на происходящее совершенно не реагировал, если не считать реакцией глуповатую улыбку, игравшую на его губах, или нервный тик правого века.
Продолжая пятиться от верещавшего дурным голосом отрока, Викториния едва не совершила наезд на очередного бандита.
— Куда прешь, безмозглая скотина? — заорал тот, пырнув ее ножом. — Пошла прочь!
— Иго-го! — Подпрыгнув, кобыла что было сил лягнула его одновременно обоими задними копытами.
Я не видел, куда пришелся удар, но скорость полета грабителя и сила удара его тела о ствол дерева, прервавшего полет, подтвердили предположение о более чем точном его попадании.
Схватившись за рукоять меча, я вскочил на ноги и бросился на помощь раненой принцессе.
Вот только ее движения были более стремительны, чем мои. Не успел я сделать и двух шагов, как она уже была у дерева с твердым намерением нанизать на острый рог своего обидчика. Последний оказался не только крепким, но и везучим парнем. Мгновенно оправившись от удара, он сумел подняться на ноги, почти не опираясь о дерево, и укрыться за ним от решительно надвигающегося единорога. Проскочив мимо, Викториния заржала, выбивая копытами дробь, и развернулась на сто восемьдесят градусов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119