— Или вообще ведут ночную жизнь.
— Это как? — не понял Улюлюм.
— Кабак, девчонки, водка… — пояснил джинн, высунув свою наглую морду из кувшина.
— Это хорошо, — расплылся в улыбке мой конкурент.
Впрочем, на этой самой конкуренции я не особо настаиваю. Готов уступить славу за сущий бесценок: временный прокат дракона. Слетаю домой, разберусь с тетушкой, дабы более мне не вредила, и… Вернусь? Или останусь? Ведь там все блага цивилизации, работа, а здесь… Оленька.
— Это приятно, — вставил имперский князь. — Но для здоровья вредно.
— Понятно. Минздрав предупредил, — произнес я. — Буду осторожен.
— Так они что, ночью повылезают из своих нор? — уточнила Агата.
— Может быть. А может, они живут под землей, как кроты, и выбираются лишь для того, чтобы вершить свои гнусные дела.
— А какие гнусные дела вершат выползшие кроты? — тотчас заинтересовался Улюлюм.
— А я откуда знаю?
— Мало ли…
— Какие будут предложения? — поинтересовался я.
— По коням! — схватившись за меч, воскликнул Улюлюм.
— Перекусим? — внес лепту в обсуждение дальнейших действий Торригон Багрон.
— Нужно ждать дружину, — заявила Агата.
— Тебе решать, как поступить лучше, — прижавшись к моему боку, произнесла Оленька. Мне это нравится.
— Фрук? — ткнув носом в бок Викторинии, предложил Тихон. — Фрук-фрук-фрук…
— Лучше напасть и разбить яйцо, пока паразиты не подозревают о нашем присутствии, — уперся Улюлюм. — Боитесь? Я сам пойду!
— Подожди. — Я остановил его благородный порыв. — Хорошо. Предположим, ты прорвался к яйцу, разбил его, а дальше?
— А что дальше? Слава, уважение, признательность спасенных людей…
— Я так понимаю, что из яйца должен вылупиться цыпленок, но поскольку это драконье яйцо, то вылупится дракончик. Логично?
— Ну…
— А едва вылупившийся дракончик, пусть он и огромный, как Змей Горыныч в купе с Годзиллой, совершенно беззащитен, как и все новорожденные. А это значит, что некоторое время его нужно будет оберегать от опасностей. Я уж не говорю про то, что надо его кормить, менять подгузники, присыпать тальком попку и… и чего там еще делают с новорожденными драконами?
— Но Великий дракон прилетит уже взрослым, — начал было спорить растерявшийся от обилия доводов Улюлюм. — И все будет хорошо.
— Ага! И всем и вся… Чтобы вернуться из звездных далей — или куда там он улетел? — дракону понадобится время. И боюсь, не день и не два. И все это время нужно заботиться о дракончике. Но даже если из яйца вылупится сам Великий дракон, то, пока он придет в себя после стольких-то веков сна, пройдет довольно много времени, и его охраной нужно будет кому-то заниматься.
— Наверняка, — поддержал меня имперский князь.
— Пожалуй, — слезая с коня, сдался ретивый герой.
— Фрук? — продолжая гнуть свою линию, поинтересовался повзрослевший демон с планеты Ваурия.
— Такие дела, — произнес я, ставя точку в споре.
ГЛАВА 30
Цель близка, но недоступна
А было время, когда я крышу Ватикана держал…
Скульптура атланта из музейного запасника
Я построил прибывшую к нам на подмогу дружину и, вспомнив учения и нашего ротного старшину, проорал в подражание ему:
— Здравия желаю, орлы! — Но вместо ожидаемого «ав!.. ав!..», в которое сливается ответное приветствие, молодцы замялись и вразнобой ответили в том плане, что здоровьем не обижены и впредь постараются его не подрывать сверх меры.
— Не посрамим отечества? — поинтересовался я, несколько потеряв нить происходящего.
— Уж мы постараемся, — заверили меня.
— Вот и ладно. — Я пожал плечами. — Значит, действовать будем так…
— Исполним все в точности, как повелите, батюшка сокрушительный воевода!
— Да погодите вы… — Я замахал руками, несколько растерявшись.
«И придумали же — „сокрушительный воевода“. Так и до разрушителя дойдут. А там и в историю с этим прозвищем войду. Иван-разрушитель. Да… О чем это я? Какая история?! Но ведь сам виноват. Нечего привередничать было: то мне витязь Триединого дракона не по нутру, то Иван-сокрушитель излишне напыщенно звучит. Вот ребятки и расстарались, придумали прозвище поскромнее, к народу поближе. Ну да уж ладно…»
— Завсегда готовы.
— Ведь я еще не сказал, что делать!
— Ить и не нужно ничего говорить, намекни токмо маленько, а ужо мы расстараемся.
— Хорошо. Намекаю. Будем бить супостата в хвост и в гриву. Но только если сам сунется. А соизволит вести себя тихо, и мы соответственно ответим на мирную инициативу: пройдем тихонько, организуем круговую оборону — но это только ради мира во всем мире, — яйцо расколем, дракончика окружим теплом и лаской и будем дожидаться подхода основных сил.
— Выполним, — пообещали бойцы. — Будем бить так, чтобы хвост к гриве прирастал. Ты главное, батюшка сокрушительный воевода, пальчиком в супостата ткни и скажи, когда начинать эту самую мирную инициативу.
Одного взгляда на их молодые добродушные лица хватит, чтобы понять: если эти сказали, то выполнят. В смысле срастят хвост с гривой.
При первом знакомстве каждый из них представлялся, но я даже не пытался запомнить их имена. Смысл? Я их в лицо не скоро научусь различать, уж больно похожи. Словно братья-близнецы или генетические дубли — клоны. Но представить себе двадцать одного близнеца я не могу даже теоретически. Люди все же не хомячки. А до клонирования наука в этом мире не скоро дойдет, если извне не будет вмешательства. Ей, науке в смысле, еще самой зародиться нужно. Ибо алхимиков-самоучек и знахарей-самородков если и можно отнести к ее предтечам, то очень далеким. И представить два десятка перевертышей сложновато… Так что своей схожестью они обязаны не столько близости генетического кода, сколько искусственному отбору, произведенному ведунами — настоятелями соборов Триединого дракона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119