– Пусть превращается.
– Какой эгоизм, ммяу! Какое невежество! Меня толком не расспросили. Эх, я бы с ним поговорил!
– А по-моему, ты молодец, – сказал Костя. – Когда надо, себя проявил, а потом дипломатично помалкивал.
– Нн-у, я же понимаю, – протянул Антуан, сразу заважничав, – я же на лету секу!
– Братцы, все это ерунда, – забеспокоился Евстигнеев, – главное, что он нам в сундучке подкинул? Неужели золото?
– А тебе что, золото нужно? – удивился Шлоссер. – Иди на кухню, там у меня в кастрюле до сих пор лежит. Тебе на зубы?
– Какие к черту зубы! – крикнул Евстигнеев. – С твоим золотом, Семеныч, заметут – не отбрыкаешься. Или нет, в расход пустят, чтобы экономику не подрывал. Клад – это да, там все чисто. Сдал государству, получил деньги, и всем хорошо.
– Действительно! – загорелся Савелий. – Что там, в сундуке?
Он открыл замок и распахнул крышку.
– Ну так я и думал! – разочарованно сказал Шлоссер, глядя на золотые вазы, стаканы, украшения и самоцветы. – Барахло. Брюлики!
– А ты бы чего хотел? – вскинулся Полумраков.
– Ну книги, свитки там разные, – пояснил Семеныч.
– Никуда твои книги не уйдут, – сказал Евстигнеев, – к тому же ты не знаешь иероглифов.
– Я бы поставил их на полку и любовался, – мечтательно закатил глаза Шлоссер, – это же посланцы тысячелетий!
– Не пори чушь! – рассердился Полумраков. – На эти брюлики накупишь себе книжек по самое некуда.
– Постойте, ребята, – вмешался Костя, – все это хорошо. Я только не понимаю, как можно при помощи такого изобретения бороться против космических пиратов?
Шлоссер посмотрел на Костю, как на младенца.
– Вообще-то я уже говорил… Или не говорил? Ну ладно. Ставлю кассету про звездные войны и загоняю пиратов туда. Их там мигом оприходуют. Кашлянуть не успеют!
– Только вот как их туда загнать? – засмеялся Евстигнеев.
Шлоссер отмахнулся:
– Это другой вопрос. Было бы куда загонять!
Эдик и его команда уже битый час трудились над изготовлением шапок из газет. Это пустяковое дело, учитывая длину рогов, оказалось почти невыполнимым. Тонкая бумага прорывалась острыми рогами насквозь, и из-за этого шапки сидели неровно, свисали набекрень, а то и вовсе болтались на рогах и норовили улететь от малейшего порыва ветра.
– Нужна еще газета, – сказал Серый, когда очередная шапка разорвалась пополам.
– К черту! – завопил Эдик и, сорвав с себя бумажную треуголку, принялся топтать ее ногами. – Нет больше газет! Нету! Я вам что? Почтальон Печкин?
– Шеф, бабка услышит, – прошептал Толян.
– А мне плевать! Пусть слышит, – простонал Эдик. – Что я, тварь дрожащая или право имеющий?
В этот момент шеф больше всего напоминал именно дрожащую тварь, о чем Толян и хотел сообщить, но вовремя прикусил язык.
– Шеф, ты – великий человек, – сказал Серый смущенным голосом, – таких рогов ни у кого нету!
– О, мамма миа коза ностра дубино инфернале! – воскликнул Эдик, от отчаяния переходя на итальянский язык. – О, дольче вита повери бандитто! – Он в изнеможении сел на стул.
Братки переглянулись и, не сговариваясь, дрожащими голосами затянули: «Уно, уно, уно, ун моменто! Уно, уно, уно сантименто!»
Эдик почувствовал, что у него начинает кружиться голова. Он схватил со стола стакан и залпом выпил его. И тут же скорчился от отвращения:
– Что за гадость?!
– Не пей, шеф, – запоздало проблеял Серый, – я там носки замачивал!
– Не понял! – сказал Эдик, с трудом шевеля потемневшим языком. – Это же стакан!
– Та-та… Стакан, – согласился Серый.
– А в стаканах носки не замачивают.
– Не замачивают, – обреченно кивнул Серый.
– Ну вот. Я же видел, что там компот. Он же коричневый. Только почему-то носками пахнет…
– Больше негде было, – сказал Серый, – я у бабки тазик просил, а она не дала. У нее там рыбьи головы томятся. А мне нужно было, у меня ноги потеют.
Эдик все еще не понял, что произошло. Ему показалось, что тут какая-то путаница.
– Значит, я выпил чего? – снова спросил он. – Чай?
– Чай, – прошептал Серый.
– Из носков! – злорадно уточнил Толян.
Эдик раскрыл рот и судорожно облизнулся. Лицо его побагровело, потом посинело. Он сжал кулаки, наклонил голову, нацелив рога прямо Серому в живот, но вдруг бессильно завалился набок, глядя перед собой совершенно бессмысленным взглядом, как боксер, получивший нокаут.
– Воды! – заметался Серый. – Дайте шефу воды!
На крик прибежала Маланья.
– Чего это он? Придуривается, что ли? – спросила бабка, брезгливо поджав губы.
– Воды давай! – крикнул Серый. – Окосел шеф, не видишь, что ли?
– С чего бы это? – удивилась Маланья. – Али водки выпил?
– Нету водки! Это он воду из-под носков выдул! – радостно доложил Толян.
– Тогда и впрямь воды надо, – сказала Маланья, – вон он, уж и язык вывалил. Да чей-то черный какой?
Не слушая больше бабкины разглагольствования, Серый сбегал на кухню и притащил ведро воды.
– Воронку давай!
Бабка быстренько приперла здоровенную фляжную воронку.
– Только смотрите, чтобы он пипку не откусил, вон у него какие зубищи! – строго предупредила она.
Шефа усадили на стул, воткнули воронку ему в рот и стали лить воду.
Серый лил, Колян держал воронку, а Толян, нервно подхихикивая, держал самого шефа. Ведро влили быстро.
– Давай еще! – скомандовал Серый.
– Отставить! – прохрипел Эдик и выплюнул воронку. – Все путем! А че случилось-то? – Он обвел непонимающим взглядом своих братков. Очевидно, шеф начисто забыл все, что произошло.
– А… – открыл рот Толян, но тут же получил кулаком под дых.
– Все нормально, – пробасил Серый, – переутомился, видать, такое бывает.
– Ага, – закивал Колян, – переутомление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86