«Тельняшка для киборга»: Андреевский флаг; 2005
ISBN 5-9553-0036-8
Аннотация
Николай Рубан – подполковник спецназа ГРУ, воин-афганец, блестяще образованный человек, владеющий английским и китайским языками, удивительный жизнелюб. Он сумел захватывающе рассказать, как простые пацаны становятся настоящими офицерами спецназа, показать реальную жизнь будущих воинов так, что вместе с ним смеются и переживают, гордятся и влюбляются мальчишки и девчонки, взрослые мужчины и женщины, даже далекие от армейских проблем. Он пишет так, что читатель останавливается лишь на последней строчке книги. И, дочитав ее, вдруг осознает, что держит в руках не просто веселое и остроумное, но и очень мудрое произведение… Нет, не об армии… О нашей жизни. О лучшем, что есть в нас самих.
Боевой киборг, созданный отечественными учеными, проходит стажировку в Рязанском воздушно-десантном училище…
Не волнуйтесь, товарищ профессор! Наши парни сделают из него человека!
Николай Рубан
Тельняшка для киборга
Пролог
Для того, чтобы увидеть живого Д'Артаньяна, приехавшего из провинции для поступления на службу в мушкетеры, не нужно изобретать машину времени и отправляться в Париж времен Людовика XIII. Просто дождитесь июня и поезжайте в Рязань, на улицу Каляева – ее там любой покажет.
На этой улице находятся две главных достопримечательности Рязани. Первая – старая белокаменная церковь, возле которой, по преданию, поднялся в воздух первый россиянин, рязанский монах Никола Крякутной. Как писали в летописях: «…И сшил он полотняный шар поболе шатра, и надул его дымом вонючим и поганым, и нечистая сила подняла его выше березы и ударила о колокольню. И убился бы он насмерть, если бы не ухватился за веревку от колокола…». Братьев Монгольфье, заметим в скобках, еще в проекте не было, когда лихого монаха Крякутного за сие дерзновенное деяние уже отправили замаливать грехи в Соловецкий монастырь.
Похоже, у монахов российских такое хобби было в те времена – своими судьбами предугадывать будущее и озадачивать будущих историков мистическими совпадениями. Одного из коллег нашего монаха-воздухоплавателя за «…богопротивные и дерзновенные сочинения о полетах на Луну» сослали не куда-нибудь, а в глухое азиатское селение Байконур. А сам Крякутной воспарил на своем воздушном шаре именно там, где через три сотни лет будет стоять вторая главная достопримечательность Рязани – воздушно-десантное училище, или, как его называют в угоду современности, институт воздушно-десантных войск имени Маргелова.
И в начале каждого лета съезжается к этому училищу столько юных Д'Артаньянов, что железная ограда только жалобно покряхтывает под тяжестью обсевших ее парней, жадно пожирающих пламенными взглядами все, что находится по ту сторону ограды. Изящно-хрупкая, словно этажерка-переросток, парашютная вышка; грузно-приземистый бокастый тренажер транспортного Ила, похожий на кита, выбросившегося на берег; приглушенные крики, доносящиеся из спортзала; взрыкивание дизелей БМД и солярный запах выхлопа – все мгновенно вызывает сладостно-волнующую дрожь. Вид любого курсанта вызывает смесь отчаянной зависти и почтительного благоговения к касте посвященных – будь он красавец в наглаженной парадке, выходящий в увольнение, или замордованный тип из наряда по кухне в грязнющем комбезе, волокущий бак с помоями.
Обычно конкурс в это необыкновенное училище – до двадцати пяти гавриков на одно место, это вам не кот начхал, парни. Что творится в эти дни на приемных экзаменах – отдельная песня. Скажем коротко – торжествует нормальный принцип естественного отбора: «Человек человеку – друг, товарищ и волк», а самый порядочный ответ на наивную, по школьной еще привычке, просьбу о подсказке, короток и конкретен, как залп расстрельной команды: «Хрен тебе!». Хуже, если с доброжелательно-товарищеским видом подскажут так, что наивный абитуриент после такой подсказки оглашает безутешными рыданиями коридор, ведущий к дверям приемной комиссии, направляясь забирать документы и проклиная подлое коварство.
Но вот позади экзамены и мандатная комиссия: невероятное свершилось! Поступил! Пьяные от телячьего восторга, летят пацаны на почту отбивать мужественно-хвастливые телеграммы и не догадываются, что это вот и есть самые счастливые мгновения за всю их жизнь. Конечно, потом будет еще много хорошего, но даже самые радостные минуты будут уже охлаждаться отрезвляющей струйкой опыта и пониманием, что счастья без довесочков не бывает. А сейчас – вот оно, счастье, без конца и края, и дальше в жизни будет только хорошее, ибо самое трудное – позади. Наверное, смелость – это отсутствие опыта. Или незнание – как вам удобнее.
Проза начинается быстро, уже на следующий день. Переодевание в форму – настоящую! Даже пропитавший ее насквозь кисловатый запах дезинфекции кажется таинственно-волнующим – он тоже настоящий, этот запах – из мужской взрослой жизни. Увесистые яловые сапоги-говнодавы, надетые впервые в жизни, делают тебя в собственных глазах почти ветераном, а новенькая тельняшка принимается из рук сонного прапорщика с благоговением, словно плащ мушкетера из рук капитана де Тревиля, и впору преклонить колено, как при посвящении в рыцарский сан.
Проверка выданных противогазов. Сладко-жутковатое замирание сердца в прожаренной солнцем палатке, взгляд завороженно прикован к склянке с хлорпикрином в руке майора-химика, разливающего таинственную жидкость на траву. Панически задерживаешь дыхание, боясь вдохнуть. Когда становится совсем уже невтерпеж, судорожно вдыхаешь пахнущий жаркой резиной воздух крохотными глотками, с опаской, изо всех сил сдерживаешься, чтобы не рвануть вон из этого жуткого брезентового полумрака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40