Семенов поднял его холодную и безжизненную руку и попытался нащупать пульс. Пытался он минут пять и так и не понял — наблюдается пульс у Ленчика или нет.
— Помер, — окончательно утвердился в своем предположении сторож. — Инфаркт шарахнул на нервной почве. А кто поверит, что это он от страха, что зомби увидал? Скажут, что я его грохнул. Пили-то вместе. Ой, что делать? Засудят ведь меня. Засудят как пить дать.
От последних своих панических мыслей сторож Семенов совсем обезумел. Теперь его терзали попеременно два желания — бежать отсюда куда подальше к чертовой матери или все-таки замести следы, чтобы менты, не поверив в сказку про зомби и раскручивая версию о причастности Семенова к гибели охранника Ленчика, не выбили из него признания. А как оперативные работники внутренних органов умеют выколачивать из подследственных чистосердечные признания, Семенов знал не понаслышке, будучи в юности привлекаем за мелкое и неудачное воровство.
Несчастный сторож то вскакивал на ноги, хватал с полки перочинный ножик, примериваясь расчленить тело и вынести его с территории больницы в продуктовой сумке, то даже принимался сооружать из старых газетных листов погребальный костер, чтобы спалить скончавшегося Ленчика, а заодно и всю клиническую больницу разом, наверняка избавившись от всяких улик.
Закончились метания Семенова тем, что, внутренне перегорев и уже смирившись с ожидавшим его длительным тюремным заключением, сторож поник головой и направился из подвала на первый этаж в вестибюль. Там он подошел к пустовавшему вахтенному столу, поднял телефонную трубку, набрал номер и скорбно сообщил дежурному милицейского отделения о случившемся ужасном происшествии, упомянув на всякий случай про зомби, по всей вероятности, подсунувшего охраннику отравленную водку. Затем Семенов вызвал бригаду «скорой помощи», повесил трубку, сел за стол и, сложив руки на коленях, мысленно стал готовить себя к предстоящему визиту людей в погонах.
* * *
Как того и следовало ожидать, милицейский дежурный, выслушав сбивчивое повествование Семенова о пакостях восставшего мертвеца, никакого наряда в больницу высылать не стал, а перезвонил в психиатрическую клинику и сообщил адрес, по которому находился заявитель. Дежурный в психиатрической клинике, разбуженный внезапным ночным звонком, тоже не спешил действовать. Зевая, он проверил адрес, выяснил, что предполагаемый пациент звонил из городской больницы, и вычеркнул только что записанную им заявку на вызов из журнала, рассудив, наверное, так: если больной уже находится в больнице, значит, и не стоит тратить время и усилия, чтобы везти его в другую больницу. Врачи, будь они терапевты, педиатры, хирурги или психиатры, — они все равно врачи. Каждый давал в свое время клятву Гиппократа и каждый, следовательно, должен помогать страждущему чем может.
Приезда бригады «скорой помощи» Семенов также не дождался. Телефонный сигнал, переданный им по городской линии, в течение долей секунды проделал путь по проводам из одного крыла больницы в другое крыло, где находился пункт «Скорой помощи», и возродился в качестве пронзительного звонка в аппарате дежурного, находящегося на расстоянии всего сотни метров от Семенова. Дежурный тот, с усилием моргая бессонными воспаленными глазами, бездумно записал адрес и передал его выездному врачу. Тот в свою очередь передал адрес шоферу, который, ругая проклятую ночную работу, взгромоздился на сиденье своей машины и поехал. Только через пару кварталов шофер догадался наконец, что адрес, по которому он едет, точно совпадает с тем адресом, с которого он выехал. Шофер плюнул, выматерил дежурного за неуместную шутку, высадил ничего не понимающих врачей, а сам развернулся и покатил в гости к одной своей подруге, проживавшей неподалеку. Вернувшиеся пешком врачи «скорой помощи» прямым ходом направились к дежурному, выяснять хоть что-нибудь из произошедшего, но ничего не выяснили, так как дежурный спал в своем кабинете, отключив телефон и заперев дверь на ключ.
* * *
К этому времени обессиленный и измученный Семенов давно спал и, конечно, не мог видеть, как мимо него спотыкающейся походкой прошел голый человек с тусклыми синими глазами и растрепанными светлыми волосами. Голый человек, потыкавшись в стены вестибюля, нашел-таки выход, нетвердой рукой отодвинул щеколду и, никем более не замеченный, покинул больницу.
Голый человек пересек больничный двор и уперся в запертые ворота. Ограждение и сами ворота выполнены были из спаянных между собой металлических планок и высотой приходились странному человеку чуть выше уровня грудной клетки, так что выбраться со двора, несмотря на замок на воротах, не составило бы труда даже для пятилетнего ребенка. Но голый, подергав замок, смущенно отступил. Он принялся бродить по двору, натыкаясь на скамейки, чахлые кустики и стволы осенних деревьев, пока не вышел к небольшому флигелю, где постоянно проживала уборщица тетя Дуся. Голый человек толкнулся в дверь, и дверь подалась.
Навстречу нежданному визитеру поднялась с постели встрепанная хозяйка флигеля. Сторож Семенов был прав, говоря своему приятелю Ленчику о том, что тетя Дуся с утра нализалась спирта, сторож Семенов не знал только о том, что, начав утро с выпивки, тетя Дуся не остановилась, а пробралась в лабораторию, выкрала оттуда склянку с заспиртованным трехголовым зародышем, приготовленную для питерской кунсткамеры, зародыша вытряхнула в мусорный ящик, а то, что осталось в склянке, выпила. И незамедлительно после этого вынесла на ближайший рынок две грелки, завернутые для конспирации в операционную простыню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108