— В рамках отечественной законности.
После чего коротышка вздохнул и, спрыгнув со стула, отбыл из кабинета.
— Итак, — проговорил капитан, повернувшись к притихшему Семенову. — Продолжим.
Но продолжить им не удалось. На столе капитана затрещал телефон.
— Это Ухов, — услышал капитан в трубке взволнованный голос полковника. — Такое дело, Виталик… у тебя этот… предприниматель Полуцутиков был?
— Так точно, — ответил Ряхин.
— Сейчас ко мне евонный иностранный инвестор приперся, — сообщил полковник. — Я его к тебе направил. Прими по высшему разряду.
— Нахожусь под непосредственным впечатлением дела больничного сторожа, — твердо проговорил капитан Ряхин. — Считаю нецелесообразным распределять служебную энергию на решение второстепенных вопросов.
— Ититская сила! — вскричал полковник. — Иностранный инвестор — это тебе второстепенные вопросы?! Меня и так Андреев, меценат гребаный, напрягает из-за поганых крыс и паршивого своего рекламного агентства, так еще гости из-за рубежа беспокоят. Давай своего сторожа суй в обезьянник, а сам базарь с интуристом. Доступно?
— Доступно, — хмуро ответил Ряхин.
— И это самое, — добавил еще Ухов, — иностранца-то по высшему разряду принимай, но не обнадеживай, если права качать начнет. Тем более что в России прав у него никаких Нет. А с Андреевым, который владелец «Попкорна», лучше не связываться. Знаешь, ведь он теперь меценат известный и в мэры метит — слух такой идет. Так что, короче, выкручивайся как знаешь. Доступно?
— Доступно, — повторил капитан.
* * *
Андреева, известного бизнесмена, владельца рекламного агентства «Попкорн» и еще нескольких предприятий, работавших в других сферах бизнеса, звали Андрей. И отчество он имел Андреевич. Поэтому ничего удивительного не было в том, что с самого детства Андреева Андрея Андреевича называли просто по фамилии — Андреев. Так как-то получалось, что все его знакомые, услышав «Андреев», сразу понимали, о ком идет речь.
Лет примерно до пятнадцати Андреев жил, как жили все подростки его времени. Ходил в школу, получал удовлетворительные отметки, мечтал о десятикласснице Рите и игровой телевизионной приставке «Денди», которую так и не получил, потому что отец его работал на пошивочном комбинате техником, а мать — одной из уборщиц в местном правительственном здании. Как это принято в подростковом возрасте, юный Андреев стеснялся таких непрезентабельных родителей, вернее, их непрезентабельных профессий, но сам не прикладывал никаких усилий к тому, чтобы чего-то добиться в собственной жизни. Учился он посредственно, ни к какой отрасли знаний особых склонностей не имел и вообще о будущем задумывался редко и нехотя. Его отец, тоже Андреев Андрей Андреевич, видя ежедневно у себя перед глазами пример лучшей жизни в лице своего начальника цеха Никифорова, на протяжении какого-то недолгого времени пытался залучить сына к себе на работу, чтобы как бы между прочим продемонстрировать ему обитую черным кожзаменителем представительную дверь личного кабинета Никифорова, а если повезет, и самого Никифорова, сияющего в зените своей служебной славы, с целью указать сыну достойный образец для подражания. Но экскурсия не удалась. Андреев-младший наотрез отказывался посещать место отцовской работы, предпочитая такому времяпрепровождению посиделки с друзьями в родном подъезде с портвейном и гитарой. Не то чтобы юный Андреев был откровенным бездельником, просто, как свойственно людям его возраста, пока мало интересовался еще очень далеким, взрослым отрезком своего существования.
Однако плавное течение его жизни вдруг резко переменилось в один день. Хотя в тот самый день Андреев даже и помыслить не мог ни о каких позитивных изменениях и радужных перспективах. Скорее наоборот. Мать его воскресным вечером как-то занемогла, причем серьезно, и утром в понедельник выяснилось, что на работу она выйти не может. А выходить на работу было надо. В правительстве города ожидался визит каких-то высоких московских гостей, собирающихся приехать с какими-то высокими целями, поэтому администрация правительства (у любого правительства, между прочим, есть своя администрация) кинула весь персонал уборщиков на приведение правительственного здания в идеальный порядок. И невыход на работу для матери Андреева был равносилен завизированному заявлению об увольнении по собственному желанию, если не чему похуже.
Андреев-старший был занят на своем производстве, поэтому заменять матушку семейным советом послали Андреева-младшего. Чему юный Андреев, конечно, не обрадовался.
Утром в понедельник, вместо того чтобы идти в школу, полный самых мрачных мыслей, он потащился к правительственному зданию. Пройдя черным ходом, Андреев оказался во владениях вахтера, который и выдал ему, спросив фамилию, ведро, швабру и тряпку.
Андреев принял реквизит и, сопровождаемый группой уборщиц, проследовал к участку работы. И начал работать.
Да, работал, хоть и нерадостно и без огонька, но довольно качественно целый день.
А в конце дня неожиданно сделал для себя открытие. Доверху полные деловитой и сановной гордостью ходили мимо него люди. Вначале Андреев, стыдящийся поднимать глаза, видел только сияющие ботинки и концы отглаженных брючин, а потом, все чаще и чаще разгибая спину и оглядываясь по сторонам, и самих обладателей безукоризненных брюк и ботинок, расхаживающих по красным ковровым дорожкам коридоров с видом таким хозяйским и властным, с каким его отец — Андреев-старший — не расхаживал даже у себя дома. Кто-то из небожителей, как выяснилось позднее, младший заместитель второго специалиста по связям с общественностью, громогласно распоряжался насчет неофициальной части встречи московских гостей — с шашлыком, водкой, шампанским, поездкой в сауну и тому подобным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108