Да вы же сам, Андрей Андреевич, говорили, что во всем Полуцутиков виновен. Вот пусть его милиция и накажет. Почему же сейчас вы против?
Ничего ей Андреев объяснять не стал, только рухнул обратно в кресло и жестом велел выйти вон. Несколько минут он полулежал в кресле и, закрыв глаза, соображал, что ему сейчас предпринять. Потом схватился за телефонную трубку, набрал номер и проговорил:
— Тампакс? Базар есть. Что? Сейчас выезжаю. Через минуту на нашем месте. Жди. Ага.
Через минуту не через минуту, а ровным счетом через полчаса почетный гражданин города и потенциальный мэр Андреев Андрей Андреевич припарковал собственную машину у запертых ворот пустынного парка, не имеющего названия, и, подняв воротник плаща, сунув руки в карманы, сутулясь и пряча лицо под козырьком кепки, чтобы не быть узнанным, перелез через покосившуюся изгородь.
Никого почти в парке не было, кроме нескольких пожилых пар, которые, опираясь друг на друга, прогуливались по пустынным дорожкам. Андреев скорым шагом пробежал несколько поворотов аллеи, нырнул под темное сплетение голых осенних ветвей и оказался близ небольшой укромной беседки, явно служившей стылыми сентябрьскими ночами прибежищем для алкоголиков или любовников.
Продравшись сквозь разросшиеся кусты, Андреев, брезгливо сторонясь втоптанных в грязь ошметков презервативов и осколков бутылок, подошел вплотную к беседке и прислушался. Из темных глубин дощатого сооружения доносился негромкий свист. Кто-то старательно, хотя и фальшиво, насвистывал «Мурку».
Угадав мелодию, Андреев дребезжащим голосом неумело пропел несколько слов из песни — это был условный знак. Тотчас из беседки высунулся бандюга Тампакс.
— А, это ты, — просипел Тампакс и сплюнул в сторону. — Заходи. Выкладывай, что у тебя там.
Андреев вбежал в беседку, Тампакс, одетый в пухлый спортивный костюм, возлежал на изломанной лавочке и курил вонючую дешевую сигару. Увидев вошедшего Андреева, он хлопнул ладонью рядом с собой по поверхности лавочки.
Андреев отрицательно мотнул головой.
— Некогда мне, — сказал он. — Слушай, я на минуту прямо тебя вызвал. Такое дело, я тогда позвонил тебе и теперь…
— Да нет проблем, — посасывая сигару, пробубнил Тампакс. — Для старого кореша чего не сделаешь. Принял я твой заказ. Уже пацан один работает. Ты бабки, что ли, принес?
— Нет. Бабки я не принес, потому что… — И Андреев начал долго, сбиваясь с первого на десятое, рассказывать, что он погорячился с этим злополучным ночным звонком, что Полуцутикова сейчас убивать никак нельзя, потому что как раз вот-вот начнется кампания по выдвижению его, Андреева, в кандидаты на пост мэра, что он готов возместить Убытки, только бы подручные Тампакса не натворили чего лишнего и как бы это лишнее не всплыло в прессе и не сломало бы карьеру.
Тампакс терпеливо выслушал Андреева, потушил о лавку сигару и, зевнув, проговорил:
— Тут вот какое дело, Андреич. Мне совсем недавно пацаны говорили, что по поводу тебя среди братвы слухи ходят.
Андреев побледнел.
— Какие слухи? — спросил он.
— Будто бы, — силясь справиться с очередным приступом зевоты, — тебя, Андреич, тоже заказали.
— Меня? — ахнул Андреев. — Кто?! Тампакс усмехнулся его непонятливости.
— Неужели Полуцутиков? — шепотом спросил Андреев.
— Он самый, — сказал Тампакс. — Информация, конечно, неточная, но дыма без огня не бывает, сам знаешь. К тому же этот Полуцутиков фигура странная. Появился хрен знает откуда, сразу начал большими делами ворочать, инвесторов иностранных подключил. Короче говоря, такие темные лошадки, как он, больших дров наломать могут.
— И что же, — дрожащим голосом осведомился Андреев. — Моим… подготовкой к моему… к моему… убийству… уже кто-нибудь занимается?
— Скорее всего, — сказал Тампакс. — Наверняка тебе сказать не могу. Такие дела всегда в тайне делаются, к тому же кто-то не из нашей братвы работает. Наши пацаны никогда бы не подписались тебя валить. Наши тебя уважают.
У Андреева вдруг ослабели ноги. Он опустился на лавочку напротив Тампакса. Что-то хлюпнуло под задом Андреева, и он, искривив туловище, вытащил из-под себя растянутый до нечеловеческих размеров использованный презерватив, повертел его в руках и без всякого выражения на лице положил себе на колени.
— Так, — сказал Андреев. — Значит, меня заказали. Значит, за мной уже охотятся. Теперь кто кого, да? Чей киллер скорее успеет, да?
— Типа того, — сказал Тампакс. — И еще тут это, непонятка одна случилась. Ты пацана присылал ко мне? Чтобы он это, Полуцутикова валил?
— Нет, — снова холодея, ответил Андреев. — Никого я не посылал. А что?
— Странно, — нахмурился Тампакс. — Прикинь, Андреич, недавно ко мне в сауну, там, где я всегда с Тамаркой отвисаю, явился какой-то хрен. Черт его знает, как он пробрался, но сам факт того, что он там оказался, говорит, что пацан не случайный пассажир, свой. Я и подумал, что ты его послал. Ну, чтобы, значит, мою братву не светить. Я этому пацану весь расклад дал и бабок отвесил. Чтобы он, значит, работать уже начал.
— Никого я не присылал! — вскакивая на ноги, воскликнул Андреев. — Это же ошибка! Ты что, совершенно левому человеку дал всю информацию? Про то, кого я замочить хочу?
— Ага, — сказал Тампакс, доставая из кармана спортивной куртки еще одну сигару. — Так уж вышло одно к одному, что я подумал — ты пацана прислал.
— А что за пацан-то? — простонал Андреев. Тампакс пожал плечами.
— Я думал, ты знаешь.
— Да откуда?
Андреев стиснул голову руками.
«Что это такое получается? — растерянно подумал он. — Может, тот неведомый пацан не пацан вовсе, а журналист?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108