Ряхин подозрительно нахмурился, но старшина и прапорщик, торопливо подбежавшие к нему, хором сказали:
— Минералки попить ходили, — а Галыбко даже предупредительно дыхнул на капитана.
— Ладно, — проговорил Ряхин. — Где подозрительные объекты?
— Джип заехал во внутренний двор сауны и еще не выезжал, — проговорил Галыбко. — Мы смотрели, там второго выезда нет. Эти подозрительные объекты, наверное, все еще там.
— Где?
— В подвале, — пояснил Галыбко. — Я ходил на разведку. Джип стоит во внутреннем дворе у подвальных дверей. В джипе никого нет, а двери в подвал открыты. Так что подозрительные ваши объекты, наверное, в подвале.
— Наверное? — снова нахмурился Ряхин.
— Точно, — поправил старшина Ефремов. — Куда они денутся? От пивного ларька вход в сауну видно, оттуда они тоже не выходили. Это если предположить, что через подвал они сразу в помещение прошли зачем-то.
Ряхин задумался на минуту. Ровно столько времени ему понадобилось на то, чтобы оценить ситуацию и определиться с дальнейшими действиями.
— Значит, так, — сказал он. — Ефремов и Галыбко — со мной. Ленчик — само собой.
— Что значит — само собой? — спросил из машины Ленчик дрожащим голосом.
— Само собой — со мной, — объяснил капитан Ряхин. — Только ты способен опознать этих типов. Мне их лица отчего-то не запомнились, несмотря на мое обладание профессиональной памятью.
Ленчик прерывисто вздохнул и вылез из машины.
— А водилу вашего поставите на вход, — инструктировал капитан. — Чтоб никого не впускал, никого не выпускал.
— А кто же будет задержанных охранять? — поинтересовался Ефремов.
— Каких задержанных? — удивился Ряхин.
— Мы, это, — хихикнул Галыбко, — когда типа улицы патрулировали, поймали еще двух типов. Представляете, товарищ капитан, бегут по улице два мужика, один такого стремного вида, а другой еще хуже.
— В смысле? — переспросил Ряхин. — Выражайтесь более определенно.
— Ну, два мужика, — сказал Галыбко. — Один, говорю, стремный. А второй одет в детский матросский костюмчик, хотя давно уже не ребенок, а наоборот, престарелый такой, седоватый, здоровенный и толстый. Явный псих. Одежда на нем расползается по швам, улыбочка идиотская, а самое главное — эти два мужика скованы наручниками.
— Мы сразу заметили, что что-то тут не так, — добавил Ефремов. — Идут два голубчика и за ручки держатся, как в детском садике. Я думал, голубые. А я этих извращенцев вообще не перевариваю. Догнали мы их, спросили документы, а они как брызнут в разные стороны.
— Они же в наручниках были? — продолжал недоумевать Ряхин. — Как они могли в разные стороны?
— Так они сначала брызнули, потом цепь натянулась, и они друг на друга повалились. Мы их и взяли. Они в машине сидят, в ящике. Тихо сидят.
— Вы на операции находитесь, — неодобрительно буркнул капитан. — Зачем вам лишние задержания понадобились?
— Да они же в наручниках шли! — заволновался Галыбко. — Непорядок!
— Они — педики, — проворчал Ефремов. — Я бы таких вообще расстреливал.
— Ну и не мешают они, они же заперты, — сказал еще Галыбко. — Тихо, я говорю, сидят.
— Ну, если тихо, пускай и дальше сидят, — разрешил Ряхин. — Они в наручниках и заперты — никуда не денутся. Так где ваш водила?
Из машины, в которой приехали Ефремов и Галыбко, вывалился хмурый детина в спортивных штанах и военном ватнике.
— Кто в сауну входить и выходить будет оттуда? — осведомился детина. — Пятый час утра. Все добрые люди спят уже.
— Становись ко входу, — отбарабанил Ряхин. — Личное оружие есть? Э, да водителю личное оружие не положено, у меня из головы вылетело.
— Личное оружие у меня всегда с собой, — отозвался детина. — Под сиденьем. Монтировка называется.
— Какое же это личное оружие? — удивился капитан Ряхин.
— Очень хорошее, — сказал детина и неожиданно ухмыльнулся. — Я им владею виртуозно, как монахи Шаолинь своими палками. Я, понимаешь, пять лет дальнобойщиком отработал, а жена у меня была стерва и блядь. Работала старшим инструктором в секции по этому, фехтованию. Ну и конечно, фехтовальщиков этих таскала на себя, как ненормальная. Слаба была, короче, на передок. Так я, как из рейса возвращался, с мужиками в гараже не сидел и литруху не распивал. Я сразу монтировку хватал, брал такси, мчал домой, звонил в дверь, я на первом этаже жил, и под окно. Ни один кобель еще целым не уходил. Хотя пару раз мне сопротивление оказывали, ну, шпагами этими своими спортивными. Только монтировка, — детина повернулся к кабине, покопался под сиденьем и извлек замасленную металлическую палку с набалдашником на конце, — только монтировка, — любовно глядя на палку, договорил он, — всегда надежнее оказывалась.
Ефремов юмористически хрюкнул. Галыбко откровенно заржал. А капитан Ряхин крикнул:
— Отставить лишние разговоры! — после чего отправил детину на его пост, ко входу в сауну «Малина», а сам короткими перебежками направился в сторону подворотни, ведущей ко внутреннему двору сауны.
Ефремов и Галыбко, переглянувшись, зашагали следом за капитаном. Позади всех, поскуливая и боязливо оглядываясь по сторонам, трусил Ленчик.
Во внутреннем дворе и вправду стоял черный джип. Водителя там не было. Капитан Ряхин глубокомысленно проговорил:
— Ага, — и указал на открытую дверь в подвал.
Капитан Ряхин вошел в подвал первым. Услышав негромкое его восклицание, вбежали за ним и Ефремов с Галыбко. Ленчик остался снаружи.
— Вот, — проговорил капитан, указывая своим подручным на полулежащий у стены труп в мохнатом спортивном костюме.
— Убили, — констатировал Галыбко, по обыкновению глупо хихикнув.
— А я его знаю, — неожиданно заявил Ефремов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108