Предположительно… он может выставить напоказ один из своих мечей. И тогда это станет определенным знаком как для оборванцев, так и для людей в замке. Меч – признак принадлежности к воинскому сословью. Стражники поостерегутся стрелять, потому что человек с мечом может быть гонцом. Или же рыцарем, спешащим укрыться в замке.
Он спустился пониже по бережку и глянул на кромку рва, возвышавшуюся теперь у него над головой. Выше кромки было сиренево-синее небо. Крыши городских домов с горизонта исчезли, отсеченные полоской коричнево-серой почвы, сверху поросшей сине-зеленой травой. Он уже и позабыл, как красива трава в этом мире – даже такая, обожженная прямыми солнечными лучами и присыпанная мелкой городской пылью… На фоне неба пока не появлялось никаких силуэтов. И возбужденных голосов он тоже не слышал – только приглушенные выкрики оборванцев, изображавших азартную игру. Появление нищего и усталого голодранца перед воротами замка пока что не вызвало подозрений у наблюдателей.
А дозорные в замке, в отличие от городской голытьбы, уже должны были обратить на него внимание! Сергей печально вздохнул и брезгливо передернул плечами. Предстояло не очень приятное купание в грязной, заплеванной воде рва, чтобы скрыть то, что он собирался сделать. Сергей сполз в воду, утянул за собой скатку и принялся раскручивать в воде ткань с клинков. Затем вытянул ткань по диагонали и закрепил один из ее концов узлом на рукояти меча. Заткнул второй меч за пояс и заодно проверил, на месте ли перчатка. Подумав и решившись, переложил ее в карман.
Громадные железные петли, на которых поворачивался мост, возвышались над водой метра на три. Между мостом и воротами шла небольшая щель, расширяющаяся сверху до длины его руки. Ворота могли прилегать к стене и поплотнее, но по бокам мост был окован небольшим, шириной в ладонь бортиком. Он-то и не давал мосту прилечь к стене плотно по всей своей длине.
И именно на этом бортике строился весь замысел Сергея.
Он выбросил куртку из воды на берег, решив, что, может быть, подберет ее потом, если удастся решить проблему с городским бунтом. Затем с отвращением оттолкнулся ногами от илистого мягкого бережка и поплыл к другой стороне рва, отворачивая голову от мутной грязной воды, больше напоминавшей помои. Вода то и дело попадала в рот и в нос, он отплевывался и чихал, преодолевая тошноту.
На другой стороне берег рва был затоплен. Мокро поблескивающая каменная стена поднималась из воды, окаймленная белесой полоской выпарившихся солей., Он утвердил ступни в размякших кроссовках в слое ила, поднялся во весь рост. Воды здесь было по бедра.
Бросок. С первого раза ничего не получилось – меч, стоило Сергею дернуть за конец ткани, длинной стальной рыбиной выскочил из щели и со свистом упал рядом с ним, подняв неровный фонтанчик брызг.
Еще бросок.
Со стороны крыш городских домов, которые теперь были видны в виде наползающих друг на друга конусов, послышались возбужденные голоса. Наблюдатели заметили странные манипуляции возле моста. А точнее, его упавший меч, потому что сам он находился под прикрытием берега рва. Герцог Де Лабри торопливо дернул за конец ткани, возвращая к себе рукоять меча. Затем развернулся для следующего броска и швырнул меч снова. Как раз в этот момент на той стороне рва появились оборванцы. Двое сразу же бросились к воде.
Меч не выскочил. Крестовина рукояти на этот раз провернулась в щели между мостом и воротами и встала намертво, наискосок заклинившись между железным бортиком и краем каменного воротного проема. Сергей с силой выбросил тело вверх, ухватился за жгут ткани, подтянулся и начал карабкаться вверх со всей стремительностью, какую только мог развить. Ткань была мокрой, ладони скользили. Но ползти предстояло всего метра полтора. И малая дальность расстояния вполне компенсировала тот факт, что его рывки то и дело смазывались соскальзывавшими ладонями.
А с той стороны рва к нему уже плыли. Но тут, подтверждая его довольно-таки положительное мнение о рыцарях и страже дебровского замка, сверху просвистело сразу несколько стрел.
Сергей заспешил, прислушиваясь к зазвучавшим сзади истошным крикам. Начало моста. Он на всякий случай ухватил зубами конец тряпки, свисавшей с рукояти меча. Затем подтянулся, отчаянно цепляясь одной рукой за камни воротного проема, а другой держась за железный бортик. Острая полоса впилась в ладони, распарывая кожу. Торопливо перекинув левую руку повыше и вцепившись скрюченными пальцами в узкую, забитую раствором щель в каменном проеме ворот, Сергей попытался приподнять тело еще сантиметров на двадцать – так, чтобы можно было всунуть в щель ногу. Примерно на десятой попытке удалось завести за бортик носок кроссовки, и он начал карабкаться выше, обламывая ногти о камень и железо. Тряпка, прикушенная зубами, выдавливала в рот вкус вонючей, сально-гнилостной воды.
Крики на берегу становились все громче и гуще. Толпа, судя по крикам, росла. Сергей наконец достиг того места, где ширина щели позволяла протиснуться внутрь нее, и торопливо переволок тело через бортик. Сделано это было как нельзя вовремя, потому что по толстенным доскам моста почти сразу же забарабанили камни. Похоже, городская оппозиция, решив больше не рисковать в заплывах через ров, перешла на дистанцированный обстрел. Парочка крупных булыжников ударила в крепостную стену всего в нескольких сантиметрах от щеки Сергея. Каменные крошки припорошили скулу и шевелюру, повисли мохнатым инеем на ресницах.
Булыжники – оружие взбунтовавшегося пролетариата, совершенно некстати припомнилось вдруг Сергею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101