Всё правильно, подумал он. Божественную жидкость закусывать следует божественной закуской.
– А это как называется?
– Солёный арбуз.
– Прямо так и называется? – переспросил он, удивлённый тем, что плод носит двойное название.
– Именно так, – подтвердил Виш. – Я же тебе говорил, что иду сеять средьзимние зеленя. Вишь, что в ответ наросло?
– Так быстро?
– Дак мой способ ведения сельского хозяйства куда прогрессивней ваших устарелых прадедовских методов, – непонятно объяснил он.
– Конюх у нас первый агроном на селе, – похвалил друга Сим.
И до конца дней своих Сотон пересказывал любому желающему о великих чудесах колдунов-старожилов, выращивающих прямо в снегу вкуснейшую закусь – солёные арбузы.
Кузнец тем временем опять наплескал в стаканы, приговаривая:
– Соорудим двуспальную.
– За то, чтоб елось! – провозгласил Кос.
– И пилось! – добавил Сим.
– А также весело моглось! – завершил конюх.
– Чокнемся!
– И стукнемся!
– А под столом – аукнемся!
Все четверо дружно выпили. На сей раз Сотон был готов к принятию огненной воды, не кашлял и не перхал, сомагонка прокатилась вниз как на салазках.
– Бань-я, – сказал он, с трудом выговаривая незнакомое слово.
– Верно сказано, – поддержал его Виш. – После баньки не принять, нам дак сразу не понять! Закуси теперь картохой, и вовек не станет плохо.
Он выхватил из котла маленькими ручными вилами дымящийся плод, развалил его ножом на две исходящие паром половинки, посолил крупной солью жёлтую мякоть и кивнул, мол, кушай-кушай. Сотой жадно цапнул половинку картохи, обжёг сперва пальцы, а затем рот, но вкусом остался весьма доволен. «Ещё неизвестно, что вкусней, – рассказывал он годы спустя, – картоха или солёный арбуз. Одно знаю: солёный арбуз растёт в снегу, а картоха в осенней земле, за что именуется земляное яблоко. И прошу не путать с конскими яблоками, к которым вы привыкли. Хотя на первый взгляд картоха от них мало чем отличается – так же исходит паром и бурая снаружи. Зато на вкус – никакого сравнения!»
После третьего стакана сомагонки Сотон расслабился, перестал бояться колдунов, зато уважение к их мудрости возросло в подсотню раз. Язык у него развязался, слова лились водопадом. Старожилы слушали с большим интересом, задавали ловкие вопросы и обменивались между собой волшебными Словами восторга.
– Сам я воин, рождённый в пути, – начал гость дозволенные речи. – Во время кровопролитных Сражений носил высокое звание подсотника разведки правого заслонного полка армии южных. Мой старший брат Чона был великий воин и стратег. Отличился в битве в Пустыне, заварил крутую кашу в Нагорном котле и разбил засаду рогатых на Сарафанном перевале.
– Как излагает, собака! – восхитился Сим. – Даже не понять, кто совершил описанные подвиги – сам или его брат.
– Мы врывались в ущелья и отроги, подобно урагану, сметающему врагов. Среди бригад и подсотен полка особой смелостью и мужеством отличались разведчики-невидимки под моим командованием. Стоит ли упоминать, что первым среди равных был Сотон? Недаром любимца полка называли Соколий Глаз за его зоркость и стремительные атаки. Рогатых он умел отыскать везде, даже там, где никто иной не чуял скрытой засады.
– Славно заливает! – радовались старожилы.
– И вот однажды за год до Второй Великой битвы, разгадав коварные замыслы свирепых воинов Германа, мои соколята обнаружили отряд лучников, демонстративно засевших на круче. Любой другой приказал бы ввязаться в бесполезную перестрелку с нависшим над горной дорогой противником, теряя бойцов-соратников, либо трусливо пошёл в обход другим ущельем, оставив в тылу диверсантов-мародёров, мечтающих о захвате богатого трофеями обоза. Но не ведали стратеги рогатых, задумавшие такой коварный план, что столкнутся с умом, далеко превосходящим более чем скромные возможности их пустоголового командования. Я и никто другой разглядел их жалкие потуги и приказал взять утёс отряду ползунов-скалолазов. Беззвучно и стремительно облепили они гранитного великана, ловкие и незаметные, словно муравьи, вскарабкались на вершину, где не ждали нападения. Беспечных врагов зарубили и сбросили вниз, и полк смог скрытно подойти и наброситься сзади на беспечный засадный отряд, затаившийся, чтобы напасть на правый фланг наших необоримых армий.
– Да ему бы писать победные реляции с проигранной войны! – позавидовал Виш.
– Трепло покруче советского Информбюро! – согласился с превосходной оценкой Кос.
– Заливай дальше! – нетерпеливо воскликнул Сим.
– Так прозорливость Сокольего Глаза спасла армии южных от крупного разгрома. Но в свирепом справедливом бою, когда бойцы, кипя отвагой, разили беспощадного врага, пала подсотня разведчиков-невидимок, мастеров тайного боя и стремительных рейдов в тылы отступающих армий Германа. Пали соколята, погибли все до единого. Пал и Соколий Глаз, но его от неминучей гибели уберёг медный шлем, спрятанный под меховой шапкой, чтобы скрыть блеск металла от всевидящих взоров северян. Рухнул герой, успев напоследок насадить на одну пику семь рогатых!
– Кузьма Прутков! – воскликнул Сим.
– Зато основной состав полка, – продолжил свой хвастливый рассказ разжалованный подсотник, – практически не пострадал. Санитары подобрали истекающего кровью геройского командира и выходили его. Не дожидаясь, пока затянется последняя кровавая рана, Соколий Глаз вернулся в строй, но не было рядом его прославленной подсотни, полегли в каменистую почву соколята. Впервые в жизни возрыдал знаменитый воин на глазах у живых боевых товарищей. Не стесняясь проявления высоких чувств, вытирал он скупые мужские слёзы, приговаривая:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131