Ещё, оказывается, злодей падок до охотничьих рассказов, но не о добыче, а о победах над женщинами. Обожает неприличные истории, авторов самых непристойных баек поит своим молоком и кормит мясом, которое отрезает со своих рёбер. Мясо на вкус малоприятное, жилистое да вонючее, как у невыложенного кабана, зато приносит удачу в будущей охоте.
Если завладеть какой-нибудь вещицей, принадлежащей страшилищу, – лоскутком или даже ниткой с одежды, одним волоском, – то Колбасы по невероятной своей жадности становится рабом владельца, исполняет любые его прихоти, лишь бы заполучить вещь обратно, канючит: «Верни моё! Жуть как люблю своё, хотя и чужое присвоить не прочь!»
Вот такого страхоидола сочинил Сотон, пока добирался до Когудея. Племя тихо-мирно занималось весенними работами: пахали очищенную от леса землю, пасли скот, ремонтировали крыши, пострадавшие от зимних снегопадов.
Когудей молча выслушал ужастик пришельца о вредных привычках Колбасы и сказал, что сам с таким не встречался и не шибко-то верит досужим домыслам.
– И откуда он вообще взялся, этот вонючий Колбасы? – совершенно резонно спросил вождь.
– Как это «откуда»? Понятно, что пришёл на мирные земли из Мундарги! – очень даже по делу, по его, разумеется, мнению, приплёл незавоёванное пока ханство гость.
– А где это?
– Далеко на востоке. За Большой Водой, за землями лесичей, неподалёку от Богатого озера.
– И какого же хрена припёрся он так далеко?
– Там объявился у тебя, Когудей, зловещий враг – самозванец Джору.
– Ну и пускай он сам себя и дальше зовёт, я-то при чём?
– Самозванец плодит злодеев Колбасы и рассылает во все земли, чтобы причинить им наибольший врёд.
Когудей почесал стриженый затылок:
– А откуда взялся сам Джору?
– А самозванно родился из яйца, снесённого петухом у бездетного вдовца Кунграта. С первой минуты рождения отказался пить молоко, требовал кумыса и бражки. В три года присмотрел себе семнадцатилетнюю красавицу Барчин и заявил, что желает на ней жениться. Молодых людей обручили, но до свадьбы не дошло из-за явного малолетства жениха. Жил Джору неслухом и бедокуром, грабил и зорил глухариные и утиные гнёзда, гонял собак, отрезал хвосты лисам и белкам. Был у него дядька, весьма мудрый мужчина, всё пытался наставить племянника на путь истинный. Но сорванец не слушал добрых советов, руководствовался только худыми.
Обрывал кедры до того, как шишки поспеют, жёг малинники и вытаптывал брусничник. Повадился лазить в чужие огороды, где выдирал горох вместе с плетями, а морковку, когда она не толще мышиного хвостика. В семь лет стал мужчиной, соблазнив собственную невесту. Не раз его хотели побить за проказы, но самозванец оказался крепким не по годам: ни один взрослый мужчина не мог побороть его на руках, а в драке ему вообще равных не было – бился он жестоко и безо всяких правил.
Дальше – больше. Совратив невесту до свадьбы, Джору вошёл во вкус. Стал трахать всё, что шевелится. Попадётся ему кобылица в пору течки – не брезгует кобылицей, будет это овца – лезет на неё тупей барана, гонялся за важенками и козами, а однажды повстречал медведицу…
– Что, неужели и медведицу? – ахнул Когудей.
– Нет, здесь осечка вышла, – успокоил Сотон. – Неподалёку оказался ревнивый медведь, который и помял бока безобразнику. Но худому семени доброе учение впрок не идёт. Однажды невеста застала его за тем, что он пристроился к корове из отцовского стада. Такой измены она не выдержала, разрыдалась и пошла жаловаться своему папеньке. Тот подобного позора не вытерпел, ночью тайком свернул юрту, погрузился и отбыл с доченькой Барчин на запад. Очень далеко убежал, аж до самих богатыров-кирсанов. Те охотно приняли мужчину с дочерью-красавицей, многие захотели жениться на Барчин. Назначили специальный праздник-соревнование. Но самозванец Джору сверхъестественным способом проведал, что призом у них служит его наречённая, и быстрее ветра помчался на запад. Успел как раз к началу состязаний…
– А как он узнал о событиях столь удалённых? – удивился Когудей.
– Вести сорока на хвосте принесла. – Гость отмахнулся от вопроса как от несущественного. – Принялись богатыры бороться, Джору завалил всех Кирсанов одного за другим. Устроили скачки, так он бегом перегнал самых быстрых лошадей. Потом объездил самого свирепого жеребца, а в заключение перестрелял всех из лука.
– Насмерть? – спросил вождь.
– Да не в Кирсанов стрелял, а в цель. Семь раз подряд расщепил предыдущую стрелу.
– Стрелу в стрелу? – изумился Когудей, который и сам слыл одним из лучших стрелков не только в своём племени, но и в известной ему округе.
– Именно, – подтвердил Сотон. – Богатырам ничего другого не оставалось, как отдать красавицу Барчин удачливому сопернику. Тот её взял в жёны тут же, не сходя с места, на глазах изумлённой толпы. Потом завернул в кошму и гордо удалился. Вернулся в родной Юртаун и стал жить, обижая всех подряд. Соплеменники рыдали, не зная как отделаться от вредного самозванца. На их счастье, Джору пришло в глупую голову, что тесть, отец Барчин, остался у богатыров. Тогда он в одиночку пошёл на Кирсанов войной. Хорошо, что их успели предупредить соплеменники самозванца. Богатыры спросили, что за повод для нападения выдвигает злодей. Доброжелатели растолковали: утверждает, что вы, богатыры, не сумев жениться на красавице, решили все разом жениться на его папе. Кирсаны на такое оскорбительное объяснение шибко обиделись и хорошо подготовились к встрече. Не успел самозванец приблизиться к поселению, как его окружил отряд арканщиков, ловко набросивших нервущиеся верёвки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131