ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Это предположение высказал Сирил Рэтбоун, журналист для колонок светской хроники в лос-анджелесском журнале «Малхоллэнд», который оказался в Париже в то же время. Он немедленно послал вырезки из этих газет своему старому другу Гектору Парадизо в Лос-Анджелес.
«Бедняжка Паулина!» – написал Сирил своим быстрым почерком на полях газеты. Сирил Рэтбоун никогда не любил Паулину Мендельсон, потому что она не разрешала ему писать о своих приемах в колонке светской хроники, несмотря на бесчисленные уговоры, даже со стороны ее большого друга Гектора Парадизо. «Дорогой, – сказала тогда Паулина Гектору, – не настаивай. Мы не можем допустить в свой дом таких газетчиков, как мистер Рэтбоун. Жюлю ненавистна известность такого сорта. И кроме того, мистер Рэтбоун, кажется, пишет довольно много о нас, даже не бывая в нашем доме». Поэтому, следуя принципам Сирила Рэтбоуна, очень важная миссис Мендельсон получила по заслугам.
Несколько раз Гектор пытался поделиться имеющейся у него информацией с Паулиной, а в последний раз во время приема у Мендельсонов в день его убийства. Он хотел предостеречь ее от возможных неприятностей, если фотографии привлекут внимание общества. Каждый раз он подступал к этой трудной задаче с неохотой и каждый раз чувствовал внутреннее облегчение, что не смог осуществить свою миссию, поскольку знал, как глубоко это ранит ее.
Ни один мужчина не был так доволен своей женитьбой, как Жюль Мендельсон. С первого момента, как он увидел Паулину Макэдоу-Петуорт двадцать три года назад на балу по случаю дня рождения Лоренса Ван Дега в клубе «Болотистое» в Палм-Бич, он знал, что именно ее он ждал всю свою жизнь. В тот вечер она танцевала с Джонни Петуортом, с которым тогда разводилась, и для Жюля в ней было сосредоточено все, что он считал достойным и возвышенным. В те дни Жюля не считали завидным женихом. Он был неуклюжим и явно неряшливым и больше походил на тот сорт мужчин, которые не задумываются о своей внешности. Более того, слух о его огромном состоянии и таланте финансиста еще не дошел до людей того окружения, в котором вращалась Паулина и в котором она занимала уже определенное положение.
Жители Палм-Бич находили его скучным и неприятным соседом по столу на вечерах. «Дорогая, ты будешь ужасно возражать, если я посажу тебя рядом с Жюлем Мендельсоном?» – говорила обычно хозяйка одной из своих подруг. Именно таким образом Паулина оказалась рядом с Жюлем на следующий день после бала в доме Роуз Кливеден и сразу распознала его возможности. Когда мистер Форбс начал публиковать ежегодный список сорока богатейших людей Америки и Жюль Мендельсон оказался в первой десятке в этом списке, те люди, которые находили его скучным, теперь стали считать его очаровательным. «Как я рада, Жюль, что мы сидим рядом», – говорили теперь дамы, но к этому времени Паулина уже была миссис Мендельсон. Никто в те годы не подозревал, что Жюль позволит изменить себя, так как его изменила Паулина. Причем тем же образом, как она изменила старый особняк фон Штерна в Беверли-Хиллз, который для нее купил Жюль, превратив его в достопримечательность, она полностью изменила и внешность Жюля. Паулина проинструктировала Уилли, его парикмахера, чтобы он выше зачесал ему волосы и укоротил виски. Она подбирала ему галстуки, запонки и заколки для галстуков. Она повела его к портному в Лондоне, который многие годы шил костюмы для ее отца, а также к портному, шившему ее отцу сорочки, и к сапожнику. Она принимала за него решения, что ему надевать, пока он не понял, как должен выглядеть человек ее круга. Все отметили его резко изменившейся вид и его способность поддерживать разговор на приемах.
* * *
– У тебя есть любовница, Жюль? – спросила однажды его Паулина. Было это больше года назад, еще до того, как Сирил Рэтбоун увидел фотографию Фло Марч с Жюлем на заднем плане в парижских газетах. Она дождалась, пока Дадли приготовил поднос с выпивкой и вышел из комнаты, чтобы задать этот неожиданный вопрос. Вопрос, который и для нее самой оказался неожиданным, когда она задала его. Хотя она не была чересчур страстной женщиной, однако чувствовала, что он перед ней преклоняется, но остается равнодушным, и какой-то женский инстинкт подсказал ей этот вопрос. Разговор происходил в комнате с видом на закат солнца, где Мендельсоны встречались в сумерках, чтобы выпить бокал вина и поговорить о дневных делах перед тем, как идти переодеваться к обеду.
– Что это значит? – спросил удивленно Жюль, отворачиваясь от красного с оранжевым заката и обращая все внимание на жену.
– Просто спрашиваю, – сказала Паулина.
– Но что значит подобный вопрос? – снова спросил Жюль.
– Ты повторяешься, Жюль. «Что это значит? Что значит подобный вопрос?» Право, ты мог бы придумать ответ получше, ты, человек, привыкший иметь дело с миллионами долларов.
Паулина, обычно такая невозмутимая, начала понемногу раздражаться.
– Что с тобой, Паулина? – спросил Жюль с видом человека, которому нечего скрывать.
– Опять вопрос. Ты на вопрос отвечаешь вопросом. Это годится для бизнеса, Жюль, где запугивают и заставляют людей защищаться, но со мной это не пройдет. Я, возможно, одна из немногих людей, которых ты встречал, кто не боится тебя.
Жюль улыбнулся.
– Я знаю это, Паулина, – сказал он. – Я всегда это знал, с тех самых пор, когда увидел, как ты швырнула брачное соглашение в Маркуса Штромма и облила чернилами его рубашку. Это одна из многих твоих черт, которые я в тебе люблю.
– Ты довольно своеобразно демонстрируешь свою любовь, – сказала она.
– Я могу вновь ответить на вопрос вопросом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
«Бедняжка Паулина!» – написал Сирил своим быстрым почерком на полях газеты. Сирил Рэтбоун никогда не любил Паулину Мендельсон, потому что она не разрешала ему писать о своих приемах в колонке светской хроники, несмотря на бесчисленные уговоры, даже со стороны ее большого друга Гектора Парадизо. «Дорогой, – сказала тогда Паулина Гектору, – не настаивай. Мы не можем допустить в свой дом таких газетчиков, как мистер Рэтбоун. Жюлю ненавистна известность такого сорта. И кроме того, мистер Рэтбоун, кажется, пишет довольно много о нас, даже не бывая в нашем доме». Поэтому, следуя принципам Сирила Рэтбоуна, очень важная миссис Мендельсон получила по заслугам.
Несколько раз Гектор пытался поделиться имеющейся у него информацией с Паулиной, а в последний раз во время приема у Мендельсонов в день его убийства. Он хотел предостеречь ее от возможных неприятностей, если фотографии привлекут внимание общества. Каждый раз он подступал к этой трудной задаче с неохотой и каждый раз чувствовал внутреннее облегчение, что не смог осуществить свою миссию, поскольку знал, как глубоко это ранит ее.
Ни один мужчина не был так доволен своей женитьбой, как Жюль Мендельсон. С первого момента, как он увидел Паулину Макэдоу-Петуорт двадцать три года назад на балу по случаю дня рождения Лоренса Ван Дега в клубе «Болотистое» в Палм-Бич, он знал, что именно ее он ждал всю свою жизнь. В тот вечер она танцевала с Джонни Петуортом, с которым тогда разводилась, и для Жюля в ней было сосредоточено все, что он считал достойным и возвышенным. В те дни Жюля не считали завидным женихом. Он был неуклюжим и явно неряшливым и больше походил на тот сорт мужчин, которые не задумываются о своей внешности. Более того, слух о его огромном состоянии и таланте финансиста еще не дошел до людей того окружения, в котором вращалась Паулина и в котором она занимала уже определенное положение.
Жители Палм-Бич находили его скучным и неприятным соседом по столу на вечерах. «Дорогая, ты будешь ужасно возражать, если я посажу тебя рядом с Жюлем Мендельсоном?» – говорила обычно хозяйка одной из своих подруг. Именно таким образом Паулина оказалась рядом с Жюлем на следующий день после бала в доме Роуз Кливеден и сразу распознала его возможности. Когда мистер Форбс начал публиковать ежегодный список сорока богатейших людей Америки и Жюль Мендельсон оказался в первой десятке в этом списке, те люди, которые находили его скучным, теперь стали считать его очаровательным. «Как я рада, Жюль, что мы сидим рядом», – говорили теперь дамы, но к этому времени Паулина уже была миссис Мендельсон. Никто в те годы не подозревал, что Жюль позволит изменить себя, так как его изменила Паулина. Причем тем же образом, как она изменила старый особняк фон Штерна в Беверли-Хиллз, который для нее купил Жюль, превратив его в достопримечательность, она полностью изменила и внешность Жюля. Паулина проинструктировала Уилли, его парикмахера, чтобы он выше зачесал ему волосы и укоротил виски. Она подбирала ему галстуки, запонки и заколки для галстуков. Она повела его к портному в Лондоне, который многие годы шил костюмы для ее отца, а также к портному, шившему ее отцу сорочки, и к сапожнику. Она принимала за него решения, что ему надевать, пока он не понял, как должен выглядеть человек ее круга. Все отметили его резко изменившейся вид и его способность поддерживать разговор на приемах.
* * *
– У тебя есть любовница, Жюль? – спросила однажды его Паулина. Было это больше года назад, еще до того, как Сирил Рэтбоун увидел фотографию Фло Марч с Жюлем на заднем плане в парижских газетах. Она дождалась, пока Дадли приготовил поднос с выпивкой и вышел из комнаты, чтобы задать этот неожиданный вопрос. Вопрос, который и для нее самой оказался неожиданным, когда она задала его. Хотя она не была чересчур страстной женщиной, однако чувствовала, что он перед ней преклоняется, но остается равнодушным, и какой-то женский инстинкт подсказал ей этот вопрос. Разговор происходил в комнате с видом на закат солнца, где Мендельсоны встречались в сумерках, чтобы выпить бокал вина и поговорить о дневных делах перед тем, как идти переодеваться к обеду.
– Что это значит? – спросил удивленно Жюль, отворачиваясь от красного с оранжевым заката и обращая все внимание на жену.
– Просто спрашиваю, – сказала Паулина.
– Но что значит подобный вопрос? – снова спросил Жюль.
– Ты повторяешься, Жюль. «Что это значит? Что значит подобный вопрос?» Право, ты мог бы придумать ответ получше, ты, человек, привыкший иметь дело с миллионами долларов.
Паулина, обычно такая невозмутимая, начала понемногу раздражаться.
– Что с тобой, Паулина? – спросил Жюль с видом человека, которому нечего скрывать.
– Опять вопрос. Ты на вопрос отвечаешь вопросом. Это годится для бизнеса, Жюль, где запугивают и заставляют людей защищаться, но со мной это не пройдет. Я, возможно, одна из немногих людей, которых ты встречал, кто не боится тебя.
Жюль улыбнулся.
– Я знаю это, Паулина, – сказал он. – Я всегда это знал, с тех самых пор, когда увидел, как ты швырнула брачное соглашение в Маркуса Штромма и облила чернилами его рубашку. Это одна из многих твоих черт, которые я в тебе люблю.
– Ты довольно своеобразно демонстрируешь свою любовь, – сказала она.
– Я могу вновь ответить на вопрос вопросом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162