Судя по всему, одна из этих копий была изготовлена на старом холсте и старыми красками, а потом каким-то образом картину в Эрмитаже подменили, побудили психически неполноценного человека плеснуть кислотой на холст, но уже не рембрандтовский, а варфоломеевский… Кислота практически уничтожила картину, психа слили в дурдом, а Варфоломеев-младший принял участие в реставрации своего же творения, после чего уже никакая экспертиза ни к чему придраться не могла — все возможные сомнения отметались бы тем, что, мол, реставраторы что-то сделали не так, перестарались или недостарались, не важно… После того как Олег сделал свое дело, его убрали, чтобы не сболтнул лишнего… Братца скорее всего уделали до кучи — кинули на коллекции и расплатились ножом. Хотя не исключено, что и Дмитрий Сергеевич имел какое-то отношение к афере с «Эгиной» и убивали его не только как лоха разведенного Лох разведенный — потерпевший (жарг.).

, но и как опасного свидетеля…У подполковника возникло несколько вопросов, на которые он не смог дать никаких, даже условных ответов: было абсолютно неясно, например, для чего изначально устраивалась вся эта катавасия с «Эгиной»? Конечно, оригинал стоит безумных денег, но как его реализовать? Проще говоря — куда продать?Ведь картину такого уровня ни на какой черный рынок не притащишь ни в России, ни на Западе — слишком заметная она, слишком известная, кто рискнет так светиться… И вообще, как продать картину, которая официально продолжает висеть в «Эрмитаже»? Покупатель сразу решит, что ему всучивают хорошо сработанную подделку…И почему эта «Эгина» оказалась в квартире Монахова? Где она была четыре года? Почему ее сразу, скажем, за кордон не переправили? Должен ведь был быть какой-то смысл в этой странной афере… Не могли же картину спереть просто из спортивного интереса — дорогой слишком интерес получается…Опять же человека мочить пришлось (одного как минимум, но скорее всего зачистка одним Олегом Варфоломеевым не ограничивалась), а Палыч, кстати говоря, что бы про него ни говорили, никогда не шел на убийство из удовольствия, или озорства — только по «производственной необходимости»…В этом месте Геннадий Петрович прервал свои размышления вопросом к самому себе: а не решит ли Антибиотик после успешного (или безуспешного) окончания истории с «Эгиной», что он, Гена Ващанов, слишком много знает? И не лучше ли в этой ситуации его, Гену, убрать с пробега? Опять же расплачиваться не нужно будет, экономия…Из жара подполковника бросило в холод — рубашка еще не успела просохнуть от пота, а Ващанова уже зазнобило, и он торопливо натянул на себя снятый после ухода Маркова пиджак. Согревшись, Геннадий Петрович тщательно взвесил все за и против и пришел к выводу, что оснований для особых опасений пока нет.«Эгина» — это конечно, хорошо, но таких «эгин» целый «Эрмитаж», а вот людей его, Ващанова, уровня у Антибиотика при всей его крутости все же не десятки… И Виктор Палыч должен это хорошо понимать… Немного успокоившись, подполковник продолжил подведение итогов.Неприятным обстоятельством, безусловно, было то, что Марков сумел-таки просчитать вероятную причастность Антибиотика к убийству Дмитрия Варфоломеева. Правда, доказательной базы у Степы никакой, но все же… Такие упертые, как этот Марков, способны доставить много неприятностей…Опять же Степа у Никиты Кудасова работает, наверняка с ним в свое время поделился всем, что надыбал. А Никитка как бульдог: если вцепится — не оттащишь… С другой стороны, ни Марков, ни Кудасов явно не знали ничего про «Эгину», и они, будучи лишенными важного куска информации, мозаику сложить не могли. Во всяком случае, пока… Правда, Никита давно уже вокруг Палыча круги наматывает, обложить его пытается, но особых результатов эти его маневры пока не дали (если не считать, конечно, посадки некоторых людей из ближайшего окружения Антибиотика, таких как Валера Ледогоров — его в девяностом закрыли — и Олег Званцев, этого посадили недавно, и, кстати, в обоих случаях Степа Марков не последнюю роль сыграл), но курочка, как известно, клюет по зернышку… Нет, с Никитой придется что-то решать, что-то придумывать… Если просто сидеть и у моря погоды ждать, можно ведь и шторма дождаться…Геннадий Петрович вздохнул и заставил себя переключиться на предстоящий вечером разговор с Колбасовым. Володя, конечно, был своим, но не рассказывать же ему в открытую! Это было бы чистым безумием… Значит, нужно запустить Колбасова в игру втемную, но Володя — опер крученый, его на фук не разведешь, стало быть, надо состряпать легенду поубедительнее… А убедительнее всего, как ни странно, людьми (и операми, кстати, тоже) воспринимается не ложь и даже не чистая правда… Убедительнее всего воспринимается смесь правды и правдоподобного вымысла… Ващанов размышлял долго и наконец остановился на одном из вариантов.Безупречным его, конечно, назвать было нельзя, кое-какие дырки оставались, но ведь и Колбасов — не инспектирующий прокурор…Володе нестыковки тщательно искать резону нет… Он карьеру сделать хочет, а в России, чтобы сделать карьеру, нужно с начальством дружить…В напряженных размышлениях и обычной оэрбэшной текучке день пролетел быстро, а в 19.00 Геннадий Петрович уже подъезжал к маленькой, но очень уютной частной баньке на Садовой. Колбасов ждал внутри — в отдельном кабинете радовал глаз уютно сервированный столик, запотевшие бутылки, казалось, просто кричали: ну откройте же нас скорее!…Сначала Ващанов с Колбасовым хорошенько попарились вернее — парился и расслаблялся-то в основном Ващанов, а Володя героически охаживал начальника веником, сам же не прилег на полати, считай, ни на минуту…Потом они, закутавшись в простыни, сели за стол и не спета, без суеты и под хороший разговор о бабах ухайдакали бутылочку ледяной «Смирновской».

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20