— Я же сказал: будем. Но сначала необходимо провести проверку.— А сколько времени на это потребуется?— Трудно сказать. Я думаю: два-три дня. Возможно — неделя.— Ну, пару дней… может, и ничего. Может, и обойдется.— Все будет хорошо, Алексей. У нас в агентстве работают отличные специалисты. Коли вопрос стоит так остро, я ребят напрягу, сделаем быстро. Вы ведь понимаете — информация-то у вас почти годичной давности. След за это время поостыл.— Есть и свежая. Совсем свежая. Об афере, которая только готовится. Но она не менее масштабна.Вот как! Алексей снова лезет в пачку за очередной сигаретой, но там уже пусто, я подталкиваю ему свою пачку с верблюдом. Верблюд неспешно пересекает желтые пески скатерти.— Спасибо.— Ну так что же с новой аферой? Хотелось бы увидеть документы, Алексей.— Они у меня есть. И я их передам вам, как только получу подтверждение серьезности ваших намерений.Разумно, подумал я, молодец.— Ну что ж, ваше право… Как мне вас найти?— Никак, Андрей Викторович. Лучше я сам вас найду.
***
Наутро я нагрузил своих орлов новой работой. Они, конечно, взвыли…Соболин внезапно вспомнил, что у него срочный разговор с Рио-де-Жанейро.— А почему не с Нью-Йорком, Володя?— Если бы у меня был разговор с Нью-Йорком, господин Обнорский, я бы и сказал: с Нью-Йорком. Но если разговор с Рио, то я и говорю — с Рио.— Логично, — хмыкнул Скрипка и попытался впарить нам очередную свою историю про одного мужика, который хотел позвонить в Жмеринку, но по ошибке попал в Копенгаген.— Это ты к чему? — спросил бывший опер Зудинцев.— Да так… для общего развития.— А-а-а, — протянул Зудинцев. Он вообще был мужик конкретный и пустой болтовни не любил.— Все, — сказал я. — Бегом работать, хватит трепотней заниматься. А для тебя, Зудинцев, есть конкретная тема.И я протянул ему пачку «Кэмэла» в полиэтиленовом пакете. Бывший опер взял ее двумя пальцами.— Что за тема? — спросил он.— На этой пачке, Зудинцев, есть отпечатки пальцев двух человек. Мои, но мне они неинтересны, и еще одного человека. А вот они вызывают огромный интерес. Можно проверить?— Можно-то можно. Но только если он судимый.— Этого я не знаю.— И только если подсел у нас. А если в каком-нибудь Кривом Роге… тогда сложно.Еще несколько минут Зудинцев читал мне лекцию по основам оперативно-розыскной деятельности. Я терпеливо слушал. Хотя все это мне было знакомо.Потом он ушел, и я остался один.Но ненадолго. Вернулся Скрипка и с невероятно важным видом завел свой обычный разговор о невероятном (фантастическом! — сказал он) количестве высококачественной бумаги, которую расходуют эти инвестигейторы. Слово «инвестигейторы» он выговорил с нескрываемой издевкой. И его я тоже терпеливо слушал. Хотя и это было знакомо.А потом пришел по очень срочному делу Василий Петрович Васнецов.— Ну, Андрюха, — начал он с порога. — Вот это женщина!— Слушай, Вася, а как охота с принцем?— Какая, к черту, охота с принцем! Ты мне скажи, часто к тебе такие синьоры приходят?— Как Бьянка? Бьянка — это что! Второй сорт. Вот в понедельник придет женщина… вот это да! Высокий стиль!— Ну-ну… рассказывай.— Не нукай, не запряг. Приходи в понедельник, познакомлю.В понедельник ожидался визит одной дамы из Тель-Авива. Зоя Залмановна весила не менее сотни килограмм, носила большую бородавку на носу и курила «Беломор». Любимым выражением у нее было: греб вашу маму.— Обязательно приду. — сказал Василий Петрович с фанатичным блеском в глазах.— Приходи, Вася, приходи, — ласково сказал я. — Слушай, а чего вчера-то прибегал?Васнецов притушил огоньки в глазах, досадливо крякнул и сел на стул.— Заказали тебя, Андрюха.Хорошее начало. Люблю я такие веселые, жизнеутверждающие зачины.Вчера Васька уже на этот счет трепался. Что-то, значит, есть…А Васька был несколько даже смущен, что на него в принципе не похоже.— Ну так что, Вася? Не тяни ты кота за хвост.— Ты такого господина Мамкина знаешь?— Еще бы… можно сказать, герой нашего совместного с Глебом расследования. Одна статья про его художества уже вышла. На той неделе даем вторую.— Вот в них-то все и дело, — сказал Васька. — Очень сильно на тебя господин Мамкин обиделся.— И что?— А ничего… У меня, понимаешь ли, к господину Мамкину тоже есть свой интерес.— Какой у тебя-то?— Коммерческий, конечно… Нужно мне одну бумажонку в мэрии оформить. Как раз по ведомству этого Панкина.— Мамкина, Вася.— А хоть дедкина, хоть бабкина. Дочкина, внучкина, жучкина… Ну, вышли мы на этого козла. Все как положено. С конвертиком. А он, пидор, аккурат сильно был твоей статьей огорчен. И двинул нам встречное предложение: тебя, Андрюха, маленько поучить. В обмен на лицензию.Да, господин Мамкин, не ожидал я от вас такого, подумал я. И хотел расспросить Василия поподробней, но тут пришел Глебушка Спозаранник. Сунулся в кабинет, увидел, что я не один, и хотел уйти. Но я не дал, окликнул:— Зайди, Глеб Егорыч, послушай. Тебя тоже касается.И пришлось Василию снова рассказать историю кошмарного заказа на избиение журналиста.— Вам же это сделать, говорит, без проблем, а? Представляешь, какой козел? Вы его, говорит, поучите. Так, чтобы жив остался, но в больнице повалялся. А все ваши вопросы я, ребята, решу. Вот так, синьоры.Глебушка выразительно матюгнулся и сказал:— Ну, действительно козел. Это он после первой статьи так взвыл. А уж после второй…— Не будет, — перебил я Глеба.— Что не будет? — удивился он.— Второй статьи не будет. Снимаем материал.— Ты что, Андрей?— Я сказал: снимаем.— Да почему, Андрей?— Потому что я так сказал.Несколько секунд Спозаранник смотрел на меня непонимающим взглядом, а потом резко повернулся и вышел из кабинета.
1 2 3 4 5 6 7 8