«Доктор, скорее, – закричал я. – Искусственное дыхание!» Пирогов был уже рядом, щупал пульс, заглядывал в зрачки. «Поздно, – сказал он. – Она мертва». А потом повернулся к Дроздовой, она рядом стояла. «Вы – убийца!» – только и произнес он.
– Достаточно, – прервал его прокурор. – Давайте-ка уточним некоторые детали.
– Давайте.
– Кто, кроме подсудимой, прикасался к стакану с водой и лекарству?
– Только Дроздова! Да никто и не мог этого сделать. Мать в последнее время принимала лекарство лишь из ее рук. Кроме того, не забывайте, все мы сидели в гостиной. На кухне была только эта… очень нехорошая женщина.
– А прислуга?
– И прислуга была рядом. Домработница и кухарка сидели за столом. Мы им позволили немного перекусить и отдохнуть после утомительного приема.
– А если предположить, что убийца подложил ядовитую пилюлю в лекарство, а Дроздова, ничего не подозревая, подала ее матери?
– И этот вариант отпадает.
– Почему же?
– Вы не поверите, – глуповато хихикнул он. – Впрочем, даже я сам, когда узнал о предосторожностях Вероники, не верил. Решил, что старушка дожила до маразма. Видите ли, она предвидела подобный вариант. Поэтому потребовала от Дроздовой, чтобы та всегда носила лекарства при себе, в дамской сумочке.
– И что, та никогда не выпускала из рук сумочку?
– Представьте, никогда!
– Даже когда шла м-м-м… в туалет?
– Даже тогда.
– Да уж! – прокурор задумался. – Так что же тогда Дроздова делала на кухне? Ну, если, как вы утверждаете, лекарства она всегда держала при себе?
– А шут ее знает! Может, искала запечатанную бутылку воды. А может, прятала ядовитую пилюлю. Не могла же она это делать при матери.
– Хм! Спасибо. Больше ответов не имею.
– У защитника подсудимой появились вопросы?
– Нет, ваша честь.
– Ну что же, тогда продолжим…
– Артур Плюхин, адвокат. Член адвокатской коллегии «Правозащита».
На трибуне появился низенький коренастый мужчина в классическом костюме с галстуком. Жидкие волосы едва прикрывали лысеющую макушку. Он моментально «сфотографировал» длину ног секретарши, сделал несколько «снимков» наиболее симпатичных участниц процесса, но, когда его взгляд зацепился за скамью подсудимых, лицо адвоката исказила судорога. Он поджал губы.
– Как долго вы знакомы с подсудимой? – подоспел вопрос прокурора.
– С того времени, как ее занесло в нашу контору. Что-то около шести месяцев.
– По вашему ответу незаметно, что вы благодарите судьбу за возможность быть коллегой Дроздовой, – ехидно заметил прокурор.
– Ну, как известно, она больше не является мне коллегой. Впрочем, отвечу начистоту: особых сожалений по этому поводу у меня нет.
– Неужели у вас были столь напряженные отношения?
– Нет, дело не в этом. Просто не люблю людей, которые предпочитают урвать все и сразу, забывая о необходимости трудиться. Для таких, как Дроздова, весь мир – это блюдечко с голубой каемочкой, на котором все разложенные там блага предназначаются только для них самих.
– Как вы оцениваете профессиональные качества подсудимой?
– Да никак! Абсолютно никчемная девица, правда, крайне самоуверенная и нахальная.
– Но у нее, как известно, диплом с отличием.
– Это не показатель. Может, лет так через десять она нахваталась бы практики от опытных коллег, но сейчас ее профессиональный уровень – это ноль без палочки.
– А вам известно, что подсудимая оказывала юридическую помощь известной бизнес-леди Дворецкой?
– Ну, так результат такой помощи нам известен, не правда ли?
– Все же ответьте на вопрос.
– Конечно, я был в курсе и недоумевал, как и мои коллеги, зачем преуспевающей предпринимательнице обращаться за юридическим советом к вчерашней студентке. Но это, если хотите, я расцениваю как старческую блажь. Со всем уважением к потерпевшим, – Артур шаркнул ножкой и послал самую искреннюю из своих улыбок Элеоноре. – Вам ведь известны случаи, когда богатые старики отписывают все свое многомиллионное состояние любимой собачке? Так вот, Дроздова – это вариант такой домашней любимицы, последней прихоти богатой дамы. В отличие от собачки, она может не только тявкать, но еще и говорить. Может принести тапочки и намылить спинку. Однако бедная миллионерша не учла, что домашние животные всегда верны и благодарны, а вот прикормленные люди могут отличаться жестокостью и коварством.
– Вы можете это пояснить?
– Конечно. Я утверждаю, что Дроздова с самого начала планировала убийство предпринимательницы!
– Это, знаете ли, очень смелое утверждение.
– Но тем не менее это факт! Когда в нашу контору явилась эта особа, она имела вид бедной овечки. Скромная, просто одетая. Мы знали, конечно, что она осталась без родственников и находится, так сказать, в «финансовой дыре». Признаюсь, мы все хотели ей помочь. Даже я приложил к этому немало усилий, – адвокат скромно потупился. – Она отвергла нашу поддержку, а когда ее под свое крыло взяла госпожа Дворецкая, девица преобразилась до неузнаваемости. Стала заносчивой, неприступной.
– Вы можете подтвердить это фактами?
– Конечно. Она перестала со мной здороваться, а перед другими коллегами всячески демонстрировала свое превосходство.
– Все же вернитесь к тому, как Дроздова планировала убийство.
– Ага. Ну, так вот. Комната, в которой сидят у нас несколько адвокатов, вполне просторная. Но работать, знаете ли, не совсем удобно. Что говорит один адвокат – известно всем. Тут уж шила в мешке не утаишь. Так вот эта Дроздова заявила однажды коллегам, что скоро станет очень богатой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17