Окно в мужском туалете, также как все окна первого этажа было забрано решеткой, но здесь эта защита была давно фиктивной - умельцы лицея давно приладили её так, что открывалась решетка без всякого труда, а следом за тем надо было спрыгнуть на клумбу, с неё - на тротуар и ночная столица предоставлялась тебе в полное распоряжение.
В переулке было тихо и безлюдно и, двигаясь к освещенной центральной улице района, Мартышка попыталась не то чтоб понять сама себя или причины желаний выйти на улицу, сколько сообразить, отчего она так просыпалась неожиданно посреди ночи в последнее время. Она с раннего детства очень плохо, медленно и тяжело засыпала. особенно, если вечером смотрела какой-нибудь напряженный фильм или читала книжку с любовным, трагическим сюжетом. Как правило - непроизвольно ставила себя на место героини фильма, переживала и умирала вместе с ней, плакала и страдала чуть не половину ночи и по утру просыпалась, сохраняя в сознание состояние души все той же кино-героини. И только утро с его заботами, необходимостью повседневных дел возвращало её в реальность.
Неожиданно она вспомнила, что уже неделю как ничего не читает и не смотрит вечерами даже телевизора. Едва она ложилась и накрывалась одеялом, как тут же ей начинали мерещится планы расправы со своими обидчиками. Все так же возникала картина мужчины, дернувшегося всем телом, когда его прошила первая пуля из помпового ружья и, покатившегося по лестнице после второго выстрела. Так же должны были умереть и остальные трое. Но ружья у неё уже не было и за несколько таких страшных ночей она помимо своей воли принялась составлять планы расправы с теми, чья очередь неминуемо должна была наступит завтра или послезавтра - конкретное время не имело значения. она совершенствовалась в своих фантазиях. Чем дальше - тем более изощреннее и более жестокой была эта казнь. Она уже сжигала Вадима Малкина в котельной топке и топила Олега Михайловича в дерьме выгребной яме. Андрей Голубев был на турецкий манер посажен на кол и мучился на солнцепеке несколько суток. Однажды они втроем извивались от боли и орали, потому что она отравила их ядом, названия которого не знала. Потом ей представлялось, что удалось раздобыть огромные острые клещи и этими клещами она выдирает из тела своих обидчиков половые органы, хлещет кровь, мужчины кричат, рвется плоть и они, подлецы, получают именно то, что заслужили. Эта. последняя технология отмщения казалась ей самой оправданной, но разума Мартышки все же хватало, чтоб понять, что казнь подобного рода требует изрядной физической силы, опыта и ловкости в исполнении. От сумбурных видений она постепенно переходила к четким планам и уже примерно представляла себе, как сумеет расправится с каждым в отдельности. Порой мелькало соображение, что справедливей и целесообразней было бы расправится только с конкретным виновником её беды, но этот этап размышлений она миновала очень быстро, прийдя к соображению, что виноваты - ВСЕ. Все и ответят.
Она вздрогнула, когда возле не с скрипом тормозов остановился автомобиль, оглянулась и не испугалась, хотя тут же разглядела на крыше "жигулей" синюю милицейскую мигалку.
Молодой офицер опустил стекло окна, выглянул наружу и достаточно миролюбиво окликнул.
- Не поздноватенько ли гуляем, барышня? Уж второй час ночи пошел?
- Не ваше дело. - грубо ответила она.
- Из общежития лицея? - настойчиво спросил он.
- Угадал.
Офицер присмотрелся и успокоился - на профессиональную проститутку девчонка не похожа, не намазана, походка не та, да и район этот не для промысла такого типа. Гуляет и гуляет - к милому другу на свиданку бежит.
Машина откатилась.
Мартышка полезла в сумку за сигаретами и неожиданно обнаружила в сумке пивную кружку. И тут же вспомнила, куда и зачем идет. Пивная кружка (она запаслась ею ещё днем) была оружием - но ещё не заряженным, не готовым к боевым действиям.
Мартышка добралась до Архитектурного Лицея и обошла его с тыльной стороны. Ворота во двор Лицея были открыты, никто ничего здесь не охранял и Мартышка беспрепятственно дошла до гаражей. Среди лицеистов было много любителей повозиться со старыми автомобилями и парням в прошлом году удалось восстановить старый ЗИС, на котором они участвовали в параде старых автомобилей по Москве во время какого-то праздника. Мартышку автомобили не интересовали, ей был необходим тот чулан, в котором заряжали аккумуляторы. Несколько дней назад она приметила, что в этом чулане на полках стояли банки с кислотой. Соляной или серной - она в этом не особенно разбиралась, но когда-то прочитала, что если достаточно концентрированную кислоту выплеснуть в лицо, то человек погибает от болевого шока, от остановки сердца. Кислота - казалась ей надежным оружием и план Мартышки был прост. Дойти до дома Олега Михайловича (он жил недалеко) позвонить, перелить кислоту в пивную кружку и - когда дверь откроется - выплеснуть убийственную жидкость в лицо старого мерзавца.
Аккомуляторный чулан оказался заперт висячим замком, чего Мартышка не ожидала. Она осмотрела замок и прикинула, что, в принципе, со взломом справиться, но эта акция пройдет с ненужным шумом и грохотом, так что от плана на эту ночь пришлось отказаться. Мартышка решила, что похитит кислоту завтра днем, а на свою охоту выйдет следующей ночью.
Она вышла с лицейского двора, но почувствовала, что возвращаться в общежитие нет желания, как нет охоты и спать. Мартышка увидела перед собой будку таксофона, вошла в нее, нашла в кармане жетон, сняла трубку и сообразила, что звонить ей некому, никто в десятимиллионном городе её звонка не ждет и никому она не нужна ни в столь поздний час, ни спозаранку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90