По его делу уже начался суд, и женщина-адвокат представлявшая его интересы, сказала, что процесс складывается для Юлия Антоновича неудачно и если она скинет для него в приговоре пару годочков лишения свободы, то должен будет он ей сказать за то большое спасибо. Тут Скаченко осознал, что избежать отсидки ему не удастся и запаниковал. А в соответствии со своим мировозрением посчитал единственным выходом найти такого человека, который бы дал на лапу судье и отмазал его от зоны. В поисках такого человека он и приехал в частную адвокатскую контору Плеханова.
Выслушавший за свою оперскую жизнь немало исповедей жуликов самых разных мастей, Морев отлично знал, что, как бы искренне они не звучали, полностью верить им нельзя. Скептически глядя на посетителя, он терпеливо дождался, пока тот выговорится, после чего снял трубку телефона. Пустовалов оказался на месте и дело Скаченко отлично помнил. Пятиминутный телефонный разговор с ним дал Мореву гораздо больше необходимой информации, чем получасовое выслушивание Юлия Антоновича.
Дело по обэповским меркам не представляло чего-либо особенно выдающегося. Будучи начальником ремонтно-строительного участка Скаченко через бригадиров выплачивал зарплату наемным строителям. Только расписывались работяги в одной ведомости, а в бухгалтерию Юлий Антонович представлял совершенно другую, на значительно большую сумму, в которой подписи строителей подделывал. Слепили его пустоваловские ребята очень качественно. Изъяли при задержании обе ведомости, денежную разницу, черновые записи и даже авторучку, которой производилась подделка росписей. Доказательств расхитительской деятельности Скаченко были воз и маленькая тележка.
Положив телефонную трубку, Морев посидел, помолчал и, горько усмехнувшись чему-то своему, начал говорить:
- Значит так, Юлий Антонович, скажу вам прямо. Положение у вас аховое. И это правильно. Как говорил Анатолий Папанов Андрею Миронову:"Тебя посодют, а ты не воруй". С книжкой под названием Уголовный Кодекс Российской Федерации, вероятно, вас уже знакомили. По вашей 160 статье части третьей ни штрафа, ни исправработ не предусмотрено, только лишение свободы. Пятерик по низшему пределу. И если вы, Юлий Антонович, не желаете получить больше, то выбросите мыслишку о подкупе судьи из своей головушки.
- Что же тогда делать? - растерянно развел руками Скаченко.
- Что делать, что делать? Это сложнейший вопрос в России. С тех пор, как его поставил ребром Чернышевский, никто в нашей стране еще не нашел на него ответа.
- Получается, что мое положение безвыходное? - окончательно пал духом Скаченко. - Неужели придется сидеть?
- Наверняка придется. Казенный дом в этой ситуации я вам без всякой гадалки предскажу. А что вы хотели? Умел воровать, умей и ответ держать. Раньше нужно было думать. О Ленинском принципе неотвратимости наказания вам, наверное, учительница в школе рассказывала. А теперь уже поздно слезы лить. Потерявши голову, по волосам не плачут!- изрек Морев и тут же осекся, посмотрев на большую лысину посетителя.
- Значит, никаких шансов нет? - обреченно вздохнул Скаченко.
- Шанс есть всегда! - твердо заявил Морев. - Из ста, из тысячи, из миллиона, но есть. В данном случае ваш шанс - это я!
Скаченко взбодрился и с надеждой уставился на Морева, не подозревая, что сам является последним шансом для продолжения адвокатской практики Александра.
- Я ничего не обещаю и не гарантирую, - продолжал Морев. - Но попробовать стоит. Судьи тоже люди, которым не чужды нормальные человеческие чувства: милосердие, жалость, сострадание. Особенно наши. Посмотрите, например, какие сроки дают американские судьи - 20, 50, 100 и больше лет. А наши, если за умышленное убийство десяточку выпишут, то это считается очень строго. На это мы и сделаем основной упор нашей защиты - на жалось и сострадание.
Пока Морев решал свои производственные проблемы, Венька и Николай снова определились на постой в коттедже Анжелики Потаповны. Только теперь вполне официально, в соответствии с ее личным желанием. По принципу кнута и пряника мудрая Анжелика Потаповна приставила к ним вооруженную охрану и домработницу. Охрану, чтобы дать понять им свое подневольное положение, а домработницу, чтобы эту неволю подсластить. Экономная Анжелика Потаповна не стала нанимать специальную женщину для обслуживания гостей в коттедже, а использовала для этого своих штатных девочек. В связи с установленными природой циклами критических дней у женщин, каждая из сотрудниц борделя ежемесячно имела несколько дней краткосрочного отпуска. Однако, поскольку трудовым законодательством нигде более отпуска по менструации для женщин не предусмотрены, Анжелика Потаповна решила, что в эти дни девочки будут отдыхать в ее коттедже, попутно исполняя обязанности домработниц.
Янкелевич и Морев-младший после СИЗО и предыдущего житья на нелегальном положении наслаждались безразмерным сном, завтраком, обедом, полдником и ужином по расписанию, словно в доме отдыха. Можно сказать, катались как сыр в масле. Их охраняли, кормили, а чтобы не скучали обеспечили видяшкой и приставкой "Сега". Сменяющиеся путаны, узнав, что Николай - холостой американец, сразу вспомнили свою мечту - выйти замуж за иностранца, поэтому держались с ним очень ласково и предупредительно. Несмотря на критические дни, они регулярно оставались на ночь в комнате Янкелевича, хотя в их обязанность входило только застелить ему кровать. Само собой денег с него они не спрашивали, а уж на обещания жениться он не скупился. Только одна из путан устояла перед перспективой укатить в Америку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115