Аркадий встал со стула и не выпуская сигареты изо рта, направился к музыкальному центру. После недолгих манипуляций он поменял кассету и вновь включил магнитофон. И опять комната наполнилась звуками медленного танца. Аркадий подошел к Ляховой и скорее попросил, чем предложил: - Ирина, пойдем потанцуем. - Пойдем, - охотно согласилась она и с готовностью встала из-за стола. Аркадий погасил сигарету о край пепельницы и, обняв девушку за талию, повел ее в медленном танго. Мелодии менялись одна за другой, а они все танцевали, тесно прижавшись друг к другу, потеряв счет поцелуям и времени. Молодое обаяние, выпитое вино, страстные поцелуи действовали на обоих опьяняюще, и их неудержимо несло навстречу друг другу. Желая перевести дух, Ирина Владимировна предложила молодому человеку немного отдохнуть. Аркадий согласился и, обняв девушку, увлек ее к стоящему в простенке широкому дивану. Они опустились на его краешек, и Аркадий обнял Ирину Владимировну со словами: - Какая ты прелесть. Я люблю тебя,- вновь поймал в поцелуе ее податливые, трепетные губы. Он неистово целовал ее лицо, глаза, шею - она не противилась его напору, а лишь закрыв глаза от наслаждения, откинула свою прелестную головку назад. Его рука как бы невзначай легла на ее высокую грудь, и он стал целовать ее в глубокий вырез платья. Ирина Владимировна в свою очередь положила нежную руку ему на голову и стала ласково поглаживать его непокорные вьющиеся волосы. Хоть и был вырез платья глубоким, но вскоре и он стал ограничивать все возрастающее желание Аркадия. Его рука оставила грудь Ирины Владимировны и скользнула к пояску платья, который плотно облегал тонкую талию девушки. Легким движением он развязал его, и это обстоятельство не ускользнуло от внимания Ирины Владимировны. Она поняла намерения Аркадия, и это поставило ее в затруднительное положение. От волнения ее веки дрогнули, но она пересилила себя и не открыла глаза, оставаясь все в той же позе с откинутой назад прелестной головкой. Он уже хотел попытаться снять с нее платье, но Ирина Владимировна остановила его словами: - Аркадий, что-то ярко светит люстра, она слепит мне глаза. - Одну минуточку, Ирина, я только потушу свет. Она не слушала его, словно зная наперед, как он поступит и что последует за этим. Только что сказанными словами Ирина Владимировна помогала ему осуществить желаемое, и он прекрасно понял ее. Аркадий встал с дивана, шагнул к выключателю. Послышался характерный щелчок, после которого наступила спасительная и крайне необходимая темнота. Он вернулся к ней сразу. Его поцелуи стали более страстными, а руки более требовательными. Ирина Владмировна почувствовала, как Аркадий, скользя по ее ногам, снимает с нее платье. Она чуть-чуть помогала ему и после минуты совместных усилий осталась в одних трусиках и бюстгальтере. Неистово целуя ее, он осторожно освободил ее груди и припал губами к бархатному соску. От избытка нахлынувших чувств она тихо вскрикнула, и это еще больше подстегнуло Аркадия. Не преставая целовать груди, он стал рукой ласкать внутреннюю поверхность бедер девушки постепенно поднимаясь вверх. Когда рука достигла заветного треугольника, Ирина Владимировна слегка раздвинула ноги, как бы поощряя его на нечто большее. Рука Аркадия не заставила себя долго ждать, осторожно проникла под резинку тонких трусиков и коснулась благоухающего цветка жизни. Почувствовав как увлажнилось лоно девушки, Аркадий стал снимать с нее последнее препятствие, мешающее им слиться воедино. Слегка приподнимаясь она позволила ему беспрепятственно спустить трусики с крутых бедер. Потом она подняла ногу, согнув ее в колене, и это помогло ему снять последнюю интимную принадлежность женского туалета. Дальнейшее развивалось, как в полусне. Когда и как разделся он сам, Ирина Владимировна просто не заметила. Не выпуская ее трепетных губ, он вошел в нее легким движением, и все поплыло в ее сознании. Она обвила его своими руками, негромкими стонами отзываясь на каждый его толчок. А они все учащались и учащались... * * * Я встал и прошелся по кабинету, обдумывая все, что я только что услышал из уст Зои Мерзляковой. Мне не хотелось верить в то, что творилось, но уже несколько человек свидетельствовало вопреки моему желанию. Было очевидно, что директор техникума подмял под себя весь коллектив и правил, как хотел, единолично решая судьбу каждого человека. Подобные руководители, как правило, допускают нарушения законов потому, что демонстрируют подчиненным свое всесилие и не считают нужным прислушиваться к мнению специалистов. Такому сопутствуют нарушения финансовой дисциплины, бесконтрольное разбазаривание материальных ценностей, оформление материальной помощи или зарплаты на "мертвые души" и другое. За время следовательской практики мне неоднократно приходилось с этим сталкиваться. Видимо, и здесь все это имело место, но, как мне показалось тогда, возникшие в техникуме противоречия носили форму полнейшего абсурда, а убийство директора было логическим завершением творимого безобразия. Дверь отворилась, и в дверном проеме показалась Зоя. - Николай Федорович, я вам нужна?- спросила она мягким голосом, не снимая руки с дверной ручки. - Зоя, мы не все обговорили с тобой и, если ты свободна, продолжим беседу. Мерзлякова плотно прикрыла дверь, и сделав несколько шажков, опустилась в одно из ближайших к ней кресел. Я тоже сел поодаль от нее и задал мучивший меня вопрос: - Скажи мне, Зоя, как относился Михаил Моисеевич к женщинам? - Когда эти отношения носили официальный характер или происходили на глазах коллектива, директор был вежлив и предупредителен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176