Костя вылезает из воды и молча ложится на песок. Нюра садится рядом. Она огорчена не меньше Кости.
- Это все Семен Семеныч, - со вздохом говорит она, - физкульт наш! Это он его научил!
А Миша хвастает перед Тимофеем своей победой,
- Тренировочка! - горделиво говорит он. - Я, может, через тренировочку в чемпионы выйду!
- А чего ж? - рассудительно говорит Тимофей. - Может, и выйдешь. Ну, пойду и я поплаваю.
Однако и плавает он по-своему, так, чтобы поменьше затрачивать усилий: идет по берегу навстречу течению, забредает в реку и ложится на спину, предоставляя воде нести его неподвижное тело.
- Тимофей, не засни! Раки утащат! - кричит ему Нюра.
- Ну, не утащат, - спокойно отзывается он и поворачивает к берегу.
- Ох, и лодырь же ты, Тимка! - ругает его Миша. - Разве так плавают? Как полено...
- Ну нет, - после некоторого раздумья отвечает Тимофей, - полену лучше - оно легче... - и удивленно смотрит на хохочущих товарищей.
Костя не смеется. Самолюбие его задето, и он думает только о том, как бы доказать свое превосходство над вертлявым Цыганенком.
- Пошли поныряем, - небрежно говорит он.
Неподалеку покачивается на приколе дуб - большая валкая лодка с высоким носом и кормой. Ребята забираются в лодку. Первой шумно ныряет Нюра, потом плашмя, животом, падает в воду Тимофей. Он даже не уходит под воду, а так и остается на поверхности и сейчас же подплывает к лодке. Миша презрительно кривит губы, оттолкнувшись, прыгает ногами вперед и свечкой уходит в воду. Костя, переждав, пока он выплывет, приседает и, как пружина развернувшись в воздухе, без единого всплеска погружается в воду. Кажется, что и там он продолжает свой полет - так плавно его тело выскальзывает на поверхность.
Ребята молчат, и молчание Миши говорит Косте больше, чем открытое восхищение, написанное на лице Тимофея. Но Косте этого мало, он жаждет полного торжества.
- А ну, давайте раскачаем, - говорит он.
Ребята становятся на носу, Костя лицом к ним, на корме, и они начинают раскачивать лодку, как качели. Корма взлетает все выше и выше. Улучив момент, Костя спиной к реке взвивается в воздух, описывает большой полукруг и, нырнув, показывается на поверхности возле самой кормы.
- А что? Я говорила, я говорила! - радостно тараторит Нюра и смотрит на всех так, словно не Костя, а она сама сделала этот необыкновенный прыжок.
- Здорово! - вздыхает Миша Цыганенок и протягивает Косте руку, чтобы помочь взобраться в лодку. - Научишь, а?
- Пожалуйста! - великодушно говорит Костя. - Это очень просто. - И он рассказывает, а потом показывает, как нужно нырять.
Миша старательно повторяет его движения, но получается у него плоховато.
- Научусь! - упрямо говорит он.
- Конечно, научишься! - соглашается Костя.
Превосходство Кости доказано, превзойти его не так просто, и настроение у него веселое и доброжелательное.
Они ложатся на песок, чтобы отогреться и отдышаться.
- Ты в Киеве все время живешь? - спрашивает Тимофей.
- Все время. А что?
- Ничего. Мы еще не были...
- Так что? - прерывает Миша. - На будущий год с экскурсией поедем.
- Ну, так то на будущий! Здорово там красиво?
- Ага.
Костя описывает Киев, его крутые улицы, обсаженные каштанами, залитый огнями простор Крещатика, сады над Днепром, стадион, футбольные состязания, из которых Костя не пропустил ни одного, как сплошной людской поток заливает после матчей Красноармейскую и Саксаганскую, так что останавливаются все трамваи, троллейбусы и пережидают, пока он схлынет...
Ребята не сводят с него глаз, и Костя старается еще больше. Он рассказывает о Владимирской горке и Зеленом театре; о памятнике Шевченко и о здании Верховного Совета, в котором Костя не был, но видел снаружи, а как там, внутри, - знает по описаниям; об оперном театре, где Костя вам видел балет "Золушка". Балет ему не очень понравился: ходят под музыку на цыпочках или прыгают - прыгают, правда, здорово! - разводят руками и молчат. Но в общем ничего: напридумано всяких чудес и красивые декорации. А вот опера "Иван Сусанин" - это да! У него даже мороз по коже ходил, когда он слушал... Вот пусть они приезжают, он им покажет больше, чем на любой экскурсии, они весь Киев обойдут...
Постреливая дымком из тонкой трубы на корме, сверху идет тяжело груженное судно.
- Что это за пароход? - спрашивает Костя.
- Это не пароход, а самоходная баржа. Дизельная, - отвечает Миша.
- Ага. Это "Киргизия", - подтверждает Нюра. - Покачаемся?
Ребята бросаются в воду и плывут наперерез барже. Костя плывет следом. "Вот если бы мама увидела", - мелькает у него в голове, но он сейчас же жмурится и даже встряхивает головой, отгоняя эту мысль: если бы мама увидела, ничего веселого Косте это бы не принесло....
Фарватер идет почти у берега, и баржа сама поворачивает навстречу ребятам.
- Куда вы лезете, бисовы диты? - кричат им с "Киргизии". - Потонете, як кутята!
- Не! - кричит в ответ Нюра. - "И в воде мы не утонем..."
- "И в огне мы не сгорим!" - подхватывает Миша, плывущий рядом с ней.
От носа "Киргизии" к берегу бежит волна и мягко подбрасывает ребят. Тимофей заранее лег на спину и подставил солнцу живот. Остальные тоже ложатся на спину и, плавно покачиваясь на волнах, плывут по течению.
- В Каховку пошла, - говорит Миша, когда они, снова улегшись на песок, смотрят вслед удаляющейся "Киргизии".
- А ты почему знаешь? Может, вовсе и не в Каховку, а так куда-нибудь! - оспаривает Нюра.
- В Каховку! - упрямо повторяет Миша.
Сверху медленно ползет большой дымчато-серый буксир. Он с натугой тащит две баржи, почти до самых палуб осевшие в воду. "Кремль", - читают ребята название, написанное красными буквами на кожухе, когда буксир равняется с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35