Тогда
он понял, что хватит, совсем было вылез из воды, но передумал и решил
напоследок еще разок нырнуть в ласковую прозрачную воду, до дна прони-
занную ярким полуденным солнцем.
И вот в тот самый миг, когда Волька уже собирался подняться на по-
верхность, его рука вдруг нащупала на дне реки какой-то продолговатый
предмет. Волька схватил его и вынырнул у самого берега. В его руках был
скользкий, замшелый глиняный сосуд необычной формы. Больше всего он по-
ходил, пожалуй, на древнюю амфору. Его горлышко было наглухо замазано
зеленым смолистым веществом, на котором было выдавлено нечто, отдаленно
напоминавшее печать.
Волька прикинул сосуд на вес. Сосуд был тяжелый, и Волька обмер.
Клад! Клад со старинными вещами, имеющими огромное научное значе-
ние!.. Вот это здорово!
Быстренько одевшись, он помчался домой, чтобы в укромном уголке рас-
печатать сосуд.
Пока он добежал до дому, в его голове уже успела сложиться заметка,
которая завтра обязательно появится во всех газетах. Он даже придумал
для нее название: "Пионер помог науке".
"Вчера в Н-е отделение милиции явился пионер Костыльков Владимир и
вручил дежурному клад из редких старинных золотых вещей, найденный им на
дне реки, на очень глубоком месте. Клад передан милицией в Исторический
музей. По сведениям из достоверных источников, Костыльков Владимир -
прекрасный ныряльщик".
Проскользнув мимо кухни, где мама готовила обед, Полька юркнул в ком-
нату с такой быстротой, что чуть не сломал себе ногу: он споткнулся о
люстру, которую еще не успели повесить. Это была знаменитая бабушкина
люстра. Когда-то, еще до революции, ее собственноручно переделал покой-
ный дедушка из висячей керосиновой лампы. Это была память о дедушке, и
бабушка ни за что в жизни с ней бы не рассталась. А так как вешать ее в
столовой было не так уж красиво, то предполагалось повесить ее как раз в
той комнате, куда сейчас и забрался Волька. На сей предмет был уже вко-
лочен в потолок большущий железный крюк.
Потирая ушибленную коленку, Волька запер за собой дверь, вытащил из
кармана перочинный ножик и, дрожа от волнения, соскреб печать с горлышка
сосуда.
В то же мгновение вся комната наполнилась едким черным дымом и что-то
вроде бесшумного взрыва большой силы подбросило Вольку к потолку, где он
и повис, зацепившись штанами за тот самый крюк, на который предполага-
лось повесить бабушкину люстру.


III. СТАРИК ХОТТАБЫЧ

Пока Волька, раскачиваясь на крюке, пытался разобраться в том, что
произошло, дым понемножку рассеялся, и Волька вдруг обнаружил, что в
комнате, кроме него, находится еще одно живое существо. Это был тощий и
смуглый старик с бородой по пояс, в роскошной чалме, тонком белом шерс-
тяном кафтане, обильно расшитом золотом и серебром, белоснежных шелковых
шароварах и нежно-розовых сафьяновых туфлях с высоко загнутыми носками.
- Апчхи! - оглушительно чихнул неизвестный старик и пал ниц. - При-
ветствую тебя, о прекрасный и мудрый отрок!
- Вы... вы... вы из домоуправления? - выпалил Волька, озадаченно вы-
таращив на него глаза.
- О нет, мой юный повелитель, - отвечал старик, оставаясь в том же
положении и немилосердно чихая. - Я не из домоуправления. Я вот из этого
сосуда. - Тут он указал на загадочный сосуд, из которого еще вился то-
ненький дымок. - Знай же, о благословеннейший из прекрасных, что я могу-
чий и прославленный во всех странах света джинн Гассан Абдуррахман ибн
Хоттаб, или, по-вашему, Гассан Абдуррахман Хоттабович. И случилась со
мной - апчхи! - удивительная история, которая, будь она написана иглами
в уголках глаз, послужила бы назиданием для поучающихся. Я, несчастный
джинн, ослушался Сулеймана ибн Дауда - мир с ними обоими! - я и брат мой
Омар Юсуф Хоттабович. И Сулейман прислал своего визиря Асафа ибн Бара-
хию, и тот доставил нас насильно. И Сулейман ибн Дауд-мир с ними обоими!
- приказал принести два сосуда: один медный, а - другой глиняный, и за-
точил меня в глиняном сосуде, а брата моего, Омара Хоттабовича, - в мед-
ном. Он запечатал оба сосуда, оттиснув на них величайшее из имен аллаха,
а потом отдал приказ джиннам, и они понесли нас и бросили брата моего в
море, а меня в реку, из которой ты, о благословенный спаситель мой, -
апчхи, апчхи! - извлек меня. Да продлятся дни твои, о... Прости меня, я
был бы несказанно счастлив узнать твое имя, прелестнейший отрок.
- Меня зовут Волька, - ответил наш герой, продолжая медленно раскачи-
ваться под потолком.
- А имя счастливого отца твоего, да будет он благословлен во веки ве-
ков? Как твоя почтенная матушка зовет твоего благородного батюшку - мир
с ними обоими?
- Она зовет его Алеша, то есть Алексей...
- Так знай же, о превосходнейший из отроков, звезда сердца моего,
Волька ибн Алеша, что я буду впредь выполнять все, что ты мне прикажешь,
ибо ты спас меня из страшного заточения. Апчхи!..
- Почему вы так чихаете? - осведомился Волька, словно все остальное
было ему совершенно ясно.
- Несколько тысячелетий, проведенных в сырости, без благодатного сол-
нечного света, в холодном сосуде, покоящемся в глубинах вод, наградили
меня, недостойного твоего слугу, утомительным насморком. Апчхи!.. Апч-
хи!.. Но все это сущая чепуха и недостойно твоего драгоценнейшего внима-
ния. Повелевай мной, о юный господин! - с жаром заключил Гассан Абдур-
рахман ибн Хоттаб, задрав вверх голову, но продолжая оставаться на коле-
нях.
- Прежде всего поднимитесь, пожалуйста, с колен, - сказал Волька.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11