Окончательной мыслью Tschaada станет та, что Дух
Времени и есть Святой Дух. То есть нисходит исключительно на
модников.
Tschaad сидит в глубокой задумчивости, с проплывающими в его
матовых и выпуклых очах образами мыслей. Катится к концу зимний
день, и лишь в сумерках, когда слуга внесет в комнату огня, он
очнется и ощутит, что правая рука его совершенно застыла в
напряжении, оцепенела, так что потребуются усилия пальцев
другой, чтобы ее распрямить. И это принесет дурные сны ночью.
Впрочем, как и всякий раз.
Девушки
Жила-была на свете Авдотья Сергеевна Норова. Происходила она из
старинной дворянской семьи, родилась в 1799 году. Брат ее,
Авраам, был героем Отечественной, библиофилом, переводчиком.
Чуть позже он сделается министром просвещения. Жила она в
соседнем с Алексеевкой селе.
Общение ее с Tschaad'ом происходило весной 1827 года. От
отсутствия навыка уединенного общения с девушками, Чаадаев
подошел к делу на основе книги Бернардена де Сен-Пьера,
содержащей рассуждения о женской общественной физиологии.
Позиции Tschaad'a в данном вопросе таковы. В природной, по его
мнению, женской пассивности и сердечной предрасположенности к
самоотречению он видит залог развития способности покоряться
"верховной воле", необходимой, в свою очередь, для подлинного
творчества. Предрасположенность женского сердца к самоотречению
Чаадаев ощущает как точку приложения сил, ведущую к последней
степени человеческого совершенства. Для него укрепление этой
предрасположенности аналогично отмеченному им типу гениальности,
ничего шумно не изобретающей, а потому в своей тихой
подчиненности способной лучше различить голос "высшего разума" и
пропитаться "истинами откровения".
Итак, по слухам, они гуляли в усадьбе Норовых по лужайке,
обсаженной розами и нарциссами, откуда открывался вид на пруды,
а чуть дальше - на леса. Tschaad на практике шлифует
красноречие. Сходство с известным пушкинским героем оставим,
пожалуй, без внимания.
Отчего-то принято считать, что Авдотья чувствовала себя на свете
как-то неуютно, не находила себе места. Что была слаба
физически, часто хворала - все это не очень вяжется с ее
литографированным портретом. Хотела бы уйти в монастырь, но
жалеет родителей. Хорошая девушка, надо полагать. Не изготовили
же ее специально для того, чтобы Tschaad мог удостовериться в
правомерности вышеуказанных взглядов.
"Зная Вас, - напишет она Tschaad'у через три года, - я научилась
рассуждать, поняла одновременно все Ваши добродетели и все свое
ничтожество. Судите сами, могла ли я считать себя вправе
рассчитывать на привязанность с Вашей стороны. Вы не можете ее
иметь ко мне, и это правильно, так и должно быть. Но Вы лучший
из людей, Вы можете пожалеть даже тех, кого мало или совсем не
любите. Что касается меня, то сожалейте лишь о ничтожестве моей
души. Нет, я боюсь причинить Вам хотя бы минутку печали. Я
боялась бы умереть, если бы могла предположить, что моя смерть
может вызвать Ваше сожаление. Разве я достойна Ваших сожалений?
Нет, я не хотела бы их пробудить в Вас, я этого боюсь. Глубокое
уважение, которое я к Вам испытываю, не позволило бы мне этого
сделать..."
Жихарев тоже отчего-то все знает про Авдотью, которую в жизни не
видел:
"...была девушкой болезненной и слабой, не могла помышлять о
замужестве, нисколько не думала скрывать своего чувства,
откровенно и безотчетно отдалась этому чувству и им была сведена
в могилу. Любовь умирающей девушки была, может быть, самым
трогательным и самым прекрасным из всех эпизодов его жизни".
Ну, раз он говорит о ней со слов дядюшки, так и резюме, значит,
дядюшкино. Не говоря уж о том, что многое в ее письмах
представляется перенаверченным из романов (конечно, писаны они
по-французски).
Панова
Была у Чаадаева и другая соседка. Панова Екатерина Дмитриевна
(урожд. Улыбышева), жила в селе Орево (в нескольких верстах от
Алексеевского). 23 года, пять лет замужем, детей нет. Отношения
с мужем лишены дружеской близости и теплоты домашнего очага.
Делилась с Ч. своим неустройством, жаловалась на изнуряющее
бессилие перед каждым днем, а также - на жизнь в целом. Из
горькой действительности П. на краткое время уносили лишь
поэтические картины сельской местно-сти на закате дня и книги (в
том числе философ-ские, напр. Платона).
М.Н.Лонгинов называл ее "молодою, любезной женщиною", отношения
с Ч. "близкой привязанностью" и уточнял: "Они встретились
нечаянно. Чаадаев увидел существо, томившееся пустотой
окружающей среды, бессознательно понимавшее, что жизнь его
чем-то извращена, инстинктивно искавшее выхода из заколдованного
круга душившей его среды. Чаадаев не мог не принять участия в
этой женщине; он был увлечен непреодолимым желанием подать ей
руку помощи, объяснить ей, чего именно ей недоставало, к чему
она стремилась невольно, не определяя себе точно цели..."
Между ними потом завяжется переписка, "к которой принадлежит
известное письмо Чаадаева, напечатанное через семь лет и
наделавшее ему столько хлопот" (М.Н.Лонгинов).
Это произойдет еще не скоро, однако же трудно понять, каким
образом г-н Чаадаев мог объяснить этой женщине, чего именно ей
недостает. С другой стороны, вступив в непосредственное и
близкое общение с женщинами, Tschaad ни в чем не исказил
собственной линии жизни, напротив - именно девицы-женщины от
общения с ним принимались упорно заниматься философией, если,
конечно, не врут.
Надо полагать, что в первобытной пустоте природы Tschaad
окончательно ощутил исхождение от него неких флюидов,
действующих на благо общего устроения мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10