Согласуется ли эта характеристика с встречающейся в литературе оценкой толпы, как спящих, апатичных, рутинных, косных масс? Анализ показывает, что в данном случае мы имеем дело не с несовместимостью или нарушением логического закона тождества, а с разными этапами в развитии самой толпы. Свойства апатичности, рутинности и т.п. относятся к еще не пробужденным массам. Пробудившись же, массы не в одночасье перестают быть толпой. Тогда-то и рождаются "малые толпы" - стихийные бунтари и мятежники.
Превращение широких народных масс из толпы в народ является одним из наиболее значимых результатов цивилизационного процесса. Под этим углом зрения предстоят еще большие междисциплинарные исследования механизма такого превращения с использованием всего обширного историко-философского наследия. В частности, начавшийся еще в 60-е годы пересмотр точки зрения на место и роль народнической идеологии в истории русской и вообще социологической мысли должен быть продолжен и распространен на их концепцию толпы. Главный недостаток этой концепции заключен отнюдь не в обращении к понятию "толпа". Более того: тщательный, глубокий анализ характерных черт масс, стоящих на уровне толпы, является несомненной заслугой народников и важной ступенью в развитии "социологии масс", берущей свое начало еще от Ф. Бэкона (в частности, от его рассуждений о предрассудках толпы и площади). Беда же народничества - в неспособности научно определить механизм превращения толпы в народ. Для народничества толпа, по сути дела, всегда остается толпой, даже в том случае, если она пробуждена критически мыслящими личностями и идет за ними: она движется и действует именно как толпа - идет за критически мыслящей личностью куда угодно. Отследить процесс превращения толпы в народ, представляющий, в отличие от толпы, совокупность личностей - задача, поставленная марксизмом в ходе критики народничества, до конца не решена и сегодня.
А между тем как раз сегодня ее решение чрезвычайно актуально, ибо позволит понять, кто же мы по своему нынешнему социально-психологическому состоянию, способны ли мы, как народ, оказать определяющее воздействие на выбор пути нашего дальнейшего исторического развития.
298
Если отбросить ложный стыд, то мы в лучшем случае где-то на начальном этапе превращения из толпы в народ, способный на прогрессивные преобразования. Многие десятилетия сталинизма и застоя основательно поработали над тем, чтобы народ, поднявшийся к вершинам социального творчества, народ-энтузиаст, народ-победитель вернуть к состоянию толпы. В этом направлении воздействовали не только насильственная коллективизация и голод, массовые репрессии - воздействовала вся социально-психологическая обстановка, сложившаяся в связи с господством бюрократического режима, "казарменного социализма". Элементы ханжества, лицемерия, утрата личной инициативы, приспособленчество, привычка жить по указке сверху, подозрительность и недоверие к людям получили широкое распространение. А ведь это и есть те психологические черты, которые наряду с апатией, рутинностью, непробужденностью, во многом характеризуют состояние толпы. Именно это наше состояние тормозит проведение любых реформ - как прогрессивных, так и реакционных. В то же время оно создает реальную основу для возникновения бунтов - локальных или всеобщих, но всегда необузданных и жестоких.
Выползание из состояния толпы отнюдь не прямолинейный процесс. Ведь движет его прежде всего самовоспитание масс на собственном социальном опыте, а опыт этот далеко не однозначен и включает в себя наряду с положительными моментами (существенными сдвигами в политическом сознании масс) и моменты отрицательные. К последним относятся нарастающая в массах тенденция "опоры на собственные ноги", то есть интенсификации своей трудовой деятельности, подключения к спекуляции, использования протекционистских связей во имя самого элементарного выживания.
Пока социальная философия не понимала и не признавала определяющей роли экономического фактора, материального производства в жизни и развитии общества, она не могла прийти и к выводу о решающей роли в историческом процессе тех, кто производит материальные блага, - народных масс. В таком случае историю должны творить выдающиеся, "критически мыслящие" личности законодатели, полководцы, ученые и т.д. Суть этих элитарных теорий не меняется от того, что в одних случаях (например, у объективного идеалиста Гегеля) герои выступают орудием всемирного духа, а в других случаях (в концепциях субъективно-идеалистических) провозглашается независимость героев от исторической необходимости.
Субъективно-идеалистическая точка зрения на народ неоднократно использовалась в истории идеологами и политиками для реакционных выводов. Фридрих Ницше, например, исходил из того, что народ - "бесформенный материал, из которого творят;
299
простой камень, который нуждается в резчике" [1]. И Ницше выпестовал образ этого резчика - героя, сверхчеловека, стоящего над большинством и попирающего мораль этого большинства. Главный принцип и движущий мотив деятельности такой личности - воля к власти, ради этого все позволено, все средства оправданы. Подобные выводы Ницше были впоследствии взяты на вооружение идеологами фашизма, равно как и его нападки на демократическую идеологию как якобы закрепляющую "стадные инстинкты".
1 Ницше Ф. Esse Homo. M., 1911. С. 108.
Разумеется, к выяснению роли народных масс необходимо подходить диалектически, конкретно-исторически, учитывая специфику каждого данного этапа общественного развития.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157