"Бюрократия" буквально означает господство канцелярии (от фр. bureau канцелярия и греч. "кратос" - власть). В истории социальной мысли не раз встречается упрощенный подход к проблеме бюрократии, обусловливающий сугубо негативную ее оценку. Такой взгляд, например, прослеживается в марксизме и включает в себя три основных момента: 1. Бюрократия рассматривается как феномен, присущий только обществу, основанному на социальном неравенстве и эксплуатации. 2. В связи с этим бюрократия подлежит ликвидации при переходе к новому общественному строю. 3. Функции, выполнявшиеся бюрократией, при этом вполне может взять на себя совокупность граждан данного общества.
Принципиально иной взгляд на природу и судьбы бюрократии мы встречаем у М. Вебера, рассматривавшего бюрократию как естественную и необходимую форму всякой социальной организации (разумеется, предполагаемой в масштабе больших, а не малых социальных групп). Более того: бюрократия как управленческий слой имеет тенденцию к расширению и усложнению по мере усложнения самой социальной действительности и все большего продвижения общества в направлении, названном Вебером "формальной рациональностью". Рационализация социального действия, по Веберу, есть тенденция самого исторического процесса: рационализируется способ ведения хозяйства, рационализируется способ мышления людей, следовательно, должно рационализироваться управление во всех сферах. Отсюда - позитивное значение бюрократии и ее возрастающая роль как "штаба управления", состоящего из подготовленных к этому чиновников, действующих по строго формальным и рациональным правилам. Они должны быть компетентными, а для этого иметь юридическое и плюс к тому и специальное образование; независимыми от каких-либо иных структур и подчиненными только служебному долгу; рассматривать свою службу как единственную или главную профессию; работать в полном "отрыве от средств управления" и без присвоения служебных мест; подлежать строгой служебной дисциплине и контролю [1].
1 См. Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. Bd. 2. Koln-Berlin. S. 162-163.
185
Вебер прекрасно понимал, что описывает теоретическую, идеальную модель бюрократической машины, но считал, что возможно перманентное совершенствование аппарата управления в этом направлении. В качестве главного гаранта такого совершенствования он рассматривает тех, кто стоит на вершине государственной лестницы: наследственных монархов, президентов, лидеров, избранных парламентом. Именно от них зависит, чтобы в обществе не воцарилось чисто бюрократическое господство. Между тем есть еще одна сила, которая при определенном уровне общественной зрелости и активности способна в большей или меньшей степени сдерживать ультрабюрократические поползновения государственной машины - гражданское общество, представленное массовыми добровольными объединениями. Но эту силу Вебер в полном соответствии со своими взглядами на народные массы вроде бы не замечает.
Итак, не в интересах гражданского общества приостанавливать, а тем более ломать состоящую из специалистов-чиновников машину управления: слишком великой оказывается цена такой "ошибки" для общества, выбиваемого из русла нормального функционирования. Но в интересах гражданского общества осуществлять постоянный и эффективный контроль за бюрократией, стремясь свести к минимуму свою отчужденность от государства. При отсутствии такого демократического прессинга бюрократия в силу своей внутренней природы имеет тенденцию максимизировать эту отчужденность.
Важную роль в жизни общества, особенно современного, играют политические партии.
В структуре общества им принадлежит специфическое место - на стыке между гражданским обществом и государством, отсюда и их роль связующего звена между ними. Но этим "пограничная" сущность и роль партий не ограничивается. С одной стороны, они привносят в гражданское общество значительный элемент политизации, то есть того, что характерно для сферы государства. И в этом смысле определять гражданское общество как всю совокупность неполитических отношений в обществе не вполне корректно: правильнее было бы говорить о совокупности негосударственных отношений. С другой стороны, партии в связи со своей политичностью имеют тенденцию (в особенности в случае прихода к власти) к огосударствлению, что отрицательно сказывается на гражданском обществе. Хрестоматийным примером судьбы гражданского общества при огосударствлении монопольно стоящей у власти партии стал послеоктябрьский опыт нашей страны.
Когда возникли партии? Однозначного решения этого вопроса в исторической науке до сих пор нет, причем разброс мнений достаточно велик от XVI века, когда французская королева Екате
186
рина Медичи создала так называемую "срединную" партию "политиков" (не католиков и не протестантов), до времен французской революции с ее клубами, ассамблеями, политическими группами. Мы не говорим уже о попытках обнаружить политические партии чуть ли не в античных Греции и Риме. Думается, что подобный разброс проистекает не только от субъектов познания, обнаруживающих отличающиеся друг от друга подходы к исследованию, но и от самого объекта познания (партии), развивающегося во времени и приобретающего в каждую историческую эпоху новые черты. В переводе с латинского слово "партия" означает часть чего-то (partis - часть, группа). Но чего именно? И здесь мы сразу обнаруживаем правильность только что высказанного предположения. На ранних этапах партии без больших погрешностей можно было рассматривать как наиболее активную в политическом отношении часть того или иного класса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157