Я подожду. Буду сохранять спокойствие. Скоро я опять смогу видеть и слышать. Я подожду. Буду сохранять спокойствие, и скоро, совсем скоро…»
— Ну что, мое прелестное страшилище, тебе хватило времени, чтобы оценить мою доброту?
Хельве хватило с избытком, но она ограничилась односложным ответом. Блаженство, которое принесли зрение и слух, все же не могли полностью изгладить из памяти бесконечные часы ужаса, хотя хронометр на пульте подсказывал, что ее отключили всего на несколько минут. Как ужасно целиком зависеть от этой злобной твари!
Хельва еще больше увеличила резкость изображения и стала пристально разглядывать его лицо. Так и есть, кожа отливает той едва заметной, но характерной синевой, которая позволяет предположить, что он либо уроженец одной из трех обитаемых планет Ро Папписа, либо наркоман, употребляющий туканит. Последнее казалось более вероятным. А она доставляла именно туканит и знала, что РД занималась тем же.
— Ну что, не хочешь ли спеть? — зловеще загоготал он.
— Сэр, — произнес где-то слева робкий, подобострастный голос.
Зиксон обернулся, недовольный тем, что его перебили.
— Ну, что тебе?
— На борту 834 нет менкалита.
— Как это нет? — угонщик устремил на Хельву горящий злобой взгляд. Куда же ты его девала?
— Оставила на Таниа Аустралис, — намеренно тихо ответила она.
— Громче! — рявкнул он.
— Я использую всю мощность, которую вы мне предоставили. Из этого усилителя больше не выжмешь.
— Он на большее и не рассчитан, — резко бросил Зиксон, шаря взглядом по комнате. Вдруг его палец снова уперся ей в объектив, заслонив все прочие предметы. — Отвечай, какой корабль повезет следующую партию менкалита?
— Не знаю.
— Громче!
— Я и так уже кричу во весь голос.
— Ничего подобного. Ты еле шепчешь.
— Так лучше?
— Во всяком случае, так я тебя слышу. Так какой корабль повезет менкалит?
— Не знаю.
— Может быть, в темноте узнаешь? — Его хохот еще долго гулким эхом отдавался у нее в мозгу, когда он вновь погрузил ее во мрак небытия.
Она заставила себя медленно отсчитывать секунды, чтобы иметь хоть какое-то представление о времени.
На этот раз он продержал ее в темноте не очень долго. Хельве хотелось закричать, просто чтобы насытиться ощущением звука, но она заставила себя говорить еле слышно.
— Ну что, так лучше? — спросил он, подозрительно щурясь. — Я совсем отключил этого урода Форо.
Усилием воли Хельва справилась с волной острого сострадания. «Все равно Форо уже не поможешь», — утешала она себя.
— Для речи более или менее достаточно, — сказала она, чуть прибавив громкость. Еще раз прибегнуть к этой же уловке она не могла: это стоило бы Мерлю, Таги или Делли той хрупкой опоры, которая помогала им бороться с подступающим безумием.
— Гм, посмотрим, что еще можно сделать… — он исчез из вида.
Хельва повысила уровень слышимости. За пределами своего ограниченного поля зрения она смогла различить с десяток разных шумов. Судя по реверберации звука, она находилась в просторной, но низкой каменной пещере. Значит, если главная панель связи, часть которой ей видна, обычная стандартная модель, и если к этой пещере примыкает не слишком много других, куда может рассеиваться звук, и если подручные этого психопата находятся поблизости, можно попытаться что-то предпринять.
Кажется, он хотел, чтобы она спела?
Собрав всю волю в кулак, она принялась ждать.
Скоро он вернулся, с отсутствующим видом потирая предплечье. Хельва увеличила изображение и заметила, что синева под кожей проступила ярче. Значит, он действительно колется туканитом.
Откуда-то появился стул, и Зиксон уселся. Чья-то рука придвинули стол, на котором возникло блюдо с изысканными закусками.
— А теперь, мое прелестное страшилище, пой, — приказал безумец и неверной рукой потянулся к подводящим проводам.
Хельва повиновалась. Начав с середины диапазона, она стала мурлыкать самые чувственные мелодии из тех, что могла припомнить, слегка оттеняя их басовым аккомпанементом, но намеренно приглушая звук, так чтобы ему приходилось наклоняться к ней, чтобы расслышать.
Его это несказанно бесило, и он уже протянул было руку, чтобы вырвать из гнезд все провода, кроме ее, но Хельва смиренно попросила не лишать ее несчастных собратьев последнего утешения.
— Прошу вас, сэр, не надо — ведь вам стоит всего лишь чуть-чуть добавить мощность от главного пульта. Все равно они потребляют такую малость, что это вряд ли позволит мне исполнить что-нибудь интересное, вроде ретикулийских напевов.
Он резко выпрямился, в глазах блеснул жгучий интерес.
— Так ты можешь имитировать брачные песни ретикулийцев?
— Разумеется, — с легким недоумением ответила она.
Зиксон нахмурился: в нем явно боролись желание услышать эти хваленые экзотические напевы и вполне реальное опасение дать ей слишком большую свободу. Но туканит уже обволакивал его дурманом, и организму требовались все более сильные возбудители. В таком состоянии он не смог противиться столь сильному искушению.
Однако на всякий случай он призвал на консультацию инженера — тот то и дело льстиво поддакивал, щека его дергалась от сильного тика. Завороженная этим зрелищем, Хельва увеличила изображение, пока не смогла различить мельчайшие сокращения мышечных волокон.
Вдруг она снова погрузилась в безмолвную тьму и почти сразу вынырнула, мгновенно ощутив прилив новых сил, — ей вернули полную мощность.
— Теперь, певунья, можешь заливаться во весь голос, — зловеще посмеиваясь, нетерпеливо заявил Зиксон. Начинай, или ты очень пожалеешь. И не пытайся морочить меня своими капсульными штучками:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87