И вторая – убрать из офиса борцов с экономическими преступлениями. Здесь, я думаю, еще проще. Приложим некоторые усилия и объясним, что мы чисты как младенцы. Неделя, максимум две, и порядок.
Удивительное дело. Анализ показывал – никаких глубинных проблем не существует. Да, понадобится время. Да, будет нервотрепка. Но очень скоро в этом разделе моей жизни наступит полная нормализация.
Далее я перешел к следующему блоку проблем.
«В личной жизни». Решение моего пресловутого уравнения зашло в тупик. Я растерял всех моих дам сердца. Понимаю, что по-прежнему каждой есть место в моей жизни, но могу уверенно сказать, что они не очень туда стремятся. То место, что я отводил моим любимым, их не устраивает, а поменять что-то в себе не хватает понимания. Что же надо изменить? А главное, как это все отразится на моем гусарском образе, с таким старанием создаваемым в течение многих лет? Хотя, честно говоря, я уже созрел, особенно в последние недели, отказаться от этого образа вольного гуляки и предпринять еще одну попытку свить теплое семейное гнездышко. Фу, как банально! Но очень хочется. А с кем свить такое гнездо? Только с Викторией! Надо с ней мириться. Позвонить ей я не могу. Мужская гордость не позволяет..
Раздался телефонный звонок. Лариса спросила:
– Яков Моисеевич, я вам больше сегодня не нужна?
– Нет, Лариса, спасибо. Я тоже сейчас ухожу. Кстати, Вика больше не звонила?
– Нет!
«Ладно, пойду домой. Посижу в одиночестве, поразмышляю, а завтра утром начну действовать. Утро вечера мудренее!»
Ольга покинула мой дом, практически не оставив никаких следов. Как говорят англичане – и это тоже одна из моих любимых поговорок – «Easy come, easy go». Я походил по квартире. Было ужасно одиноко. Все телефоны безмолвствовали. Звонить кому-либо я не хотел.
«Попью чая и лягу спать», – решил я, и в эту секунду раздался звонок в дверь. Я настолько опешил от неожиданности, что, не посмотрев в монитор, моментально открыл дверь. На пороге стояла Виктория. Она произнесла единственную фразу:
– Прости меня! Я больше не могу без тебя!
Ноги у нее стали подкашиваться, и она повалилась на меня. Я, ошарашенный, неловко подхватил девушку под мышки, потом взял на руки. Покрутился в прихожей. Почувствовал уже ставший родным аромат ее духов, перемешанный с запахом желанный женщины. Сбрасывая на ходу Викины одежды вперемешку со своими, целуя ее в губы, шею, бросился бегом в спальню. Мы раздевались с такой скоростью, как будто кто-то из нас опаздывал или мог передумать и куда-нибудь уйти.
В эту ночь мы любили друг друга так искренне и так неистово, что мне подумалось: «Только ради этого не испытанного ранее состояния можно было расходиться. Чтобы потом сойтись!»
Счастливые и уставшие, мы заснули только под утро. И когда в десять часов зазвонил телефон, я ненавидел весь мир, себя, забывшего отключить трубку, а больше всех звонившего. Это был Краснопольский.
– Доброе утро!
– Привет… – просипел я в трубку.
– Извини, похоже, я тебя разбудил. Но не мог не сообщить тебе новость. Со строительной площадки сняли запрет!
– Как?! – через силу произнес я и добавил: – Как это произошло?
– Очень обыденно. Тот же инспектор, который предъявил вчера предписание о запрете работ, принес сегодня предписание о разрешении на ведение работ. В силу устраненных, обозначенных в предыдущем предписании замечаний.
– Это чудо! – проснувшись окончательно, сказал я.
– Похоже на то, – невозмутимо произнес мой сотрудник.
Я посмотрел на мерно сопевшую рядом со мной Викторию и подумал: «А может быть, просто началась белая полоса?»

Глава 22

Я опять с головой окунулся в работу. Немного смущала ситуация с Ольгой. Она не сделала мне ничего плохого. Мы расстались несколько дней назад. С тех пор никто никому не позвонил, а сделать это было необходимо. Хотя бы для того, чтобы поставить точки над i и лишить друг друга иллюзий о возможности дальнейшего развития отношений. В отличие от ситуации с Викторией я очень легко решился на этот звонок. У меня катастрофически не хватало времени. И когда в суете дня я вдруг вспоминал о предстоящем разговоре, то было или очень поздно, или, наоборот, очень рано.
В один из дней, уходя с работы уже глубокой ночью, я взял лист бумаги и написал большими буквами «Ольга». Положил в центр стола в полной уверенности, что уж завтра точно позвоню.
Когда я на следующий день после посещения стройки и моих друзей в «Ферростаре» явился в офис, то на столе было аккуратненько прибрано и бумага, оставленная вчера, исчезла. Я почти не сомневался, что это происки Ларисы, недолюбливающей Ольгу и опасавшейся, что оставленная записка должна послужить мне сигналом для возобновления с отставленной любимой отношений. Лариса знала о моем возвращении к Виктории, была очень этому рада и как могла была готова воспрепятствовать любым моим посторонним контактам. Тем более с Ольгой. Но именно пропажа бумаги сподвигнула меня к скорейшему завершению отношений с Ольгой. Может быть, не звонить вообще? Нет, это неправильно, я оставлю для себя и для нее надежду на возможность возвращения. Похоже, впервые в жизни я хотел быть только с одной женщиной, и эта женщина – Виктория.
Я немного волновался. Надо подобрать какие-то правильные слова. Очень не хотелось обидеть собеседницу. Она ни в чем не виновата.
– Привет, это я.
– Что тебе нужно?
– Оля, а почему ты мне грубишь? – ответил я, переходя в атаку вопросом на вопрос, что безумно не любил делать в обычных ситуациях. В данном случае у меня не было моральных сил контролировать правильность построения фраз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49