Особую гордость подобный интерес прессы имел у моих родителей.
Каждый вечер папа или мама звонили мне и рассказывали, что обо мне говорят знакомые. Мамина фраза «какой у меня красивый сын» стала у нас чем-то вроде приветствия. Безусловно, мне льстило подобное внимание. Кроме общей узнаваемости компании появилось особое внимание среди потенциальных заказчиков. Офис работал с двойной нагрузкой. Все наши переговорные комнаты были заняты с утра и до вечера. На стадии подписания находилось несколько контрактов. Пусть не таких глобальных, как ферростаровский, но и они давали уверенность о безбедном существовании в будущем.
Параллельно с этим я принимал активное участие в работе правительственной комиссии. Три раза вместе с другими ее участниками выезжал в города России. Пользы для себя я особо не видел. Зато постоянно обрастал новыми контактами, которые рано или поздно могли «выстрелить».
Дома царили любовь и блаженство. Я бежал с работы в ресторан, театр или домой, как только появлялась малейшая возможность. И торопился к одной-единственной любимой женщине. Удивительная вещь, но я перестал заглядываться на красивых женщин. Даже грядущая весна пробуждала во мне дополнительную энергию только для общения все с той же, моей единственной. Главным событием последних месяцев было появившееся ощущение, что мое сердце до краев наполнено любовью. В нем было место только для одного человека, что раньше со мной никогда не случалось. Но что удивительно, никого другого пускать в свою жизнь и не хотелось.
Друзья не узнавали меня, но что не менее удивительное – я сам себя не узнавал.
Подобного состояния в жизни я никогда не испытывал. Полное благополучие в профессиональных и домашних делах.
Моя белая полоса тянулась уже так долго, что я боялся, как бы она вдруг не прервалась. Поэтому из чувства суеверия даже маленькие серенькие эпизодики я считал темными полосами. Быстро справлялся с возникавшими проблемами и опять счастливо парил в поднебесье.
Мне хотелось все время делать что-нибудь приятное для Виктории. Почти каждый день я приносил домой какие-то небольшие подарки как знаки моего внимания. В пятницу вечером, во время традиционного выхода, я вручал своей любимой девушке коробочку с новой ювелирной безделушкой. Каждое воскресенье мы ходили на бранчи – придуманное друзьями-капиталистами праздное времяпрепровождение выходного дня. С музыкой, какими-то артистами и огромным количеством еды. Все действо длилось от завтрака и до ужина. Сопровождалось огромным количеством шампанского или пива, в зависимости от настроения, с еще большим количеством вкусной еды. Мы обошли все гостиницы, в которых существовал бранч. Признали чемпионом по этому виду спорта «Гранд отель Мариотт» на Тверской улице.
Когда поняли, что по одному разу были везде, я решил разнообразить выходные и пригласил Викторию в романтическую поездку. После недолгого совещания мы решили остановиться на Париже. Честно говоря, я не очень люблю Париж да и Францию вообще. Моему сердцу ближе Италия. Рим, Флоренция, острова Неаполитанского залива. Одни эти названия навевали на меня приятную истому удовольствия от общения с итальянскими музеями, кухней, магазинами. Но Виктория сказала, что Италия в ее глазах представляет нечто более приземленное. Поскольку хотелось красивого и возвышенного, то наш выбор в этот раз пал на Париж. Я сам выбрал гостиницу, которая, по моему мнению, представляла дух Парижа, но при этом была современной. Я не люблю останавливаться в столь модных среди российской тусовки старинных отелях. Отель «Интерконтиненталь Гранд де люкс», расположенный у парка Тюильри, наилучшим образом соответствовал моим требованиям. Неподалеку находились Лувр, Вандомская площадь и Гранд опера. Сопричастность к истории Парижа на протяжении веков, связанная с месторасположением гостиницы, не омрачалась свойственной французам манерой не тратиться на качественную мебель и интерьеры и называть рухлядь, стоящую в номерах, национальным антикварным достоянием. Я останавливался в «Интерконти» несколько раз, и у меня осталось очень хорошее впечатление.
Мы решили добавить к выходным один день и вылететь в пятницу. В самолете, несмотря на раннее утро, мы выпили французского шампанского и обсудили, как будем проводить время.
– Первым делом пойдем в Лувр! – назидательно сказала Вика.
– А как же шопинг? – с деланной издевкой спросил я.
– Какой такой шопинг? – приняла игру девушка. – А, ты в смысле походов по магазинам?
– Да!
– Ну это обязательно! Как же мы без шопинга, да еще и в Париже?! «Шанель», «Кристиан Диор», «Гермес» с нетерпением ждут нас!
Я радостно закивал. А Виктория продолжила:
– Но только после посещения музеев, выставок и прочей культурной программы.
Мы, продолжая игру, заспорили и сошлись на том, что шопинг у нас будет в субботу, но в ответ я соглашаюсь на вечернее путешествие по Сене с романтическим ужином. С Викой я был готов на все. Если бы она предложила совершить эту прогулку вплавь, то думаю, согласился бы и на это.
Оставив вещи в номере, мы спустились к консьержу. Я решил выполнить взятые на себя обязательства и заказать ужин на кораблике. Консьерж лет тридцати пяти по виду напоминал жуликоватого хозяина арбатского антикварного магазина. Было понятно, что деньги он готов делать на всем, за что в состоянии заплатить клиент. На мой вопрос о билетах на кораблик он со счастливым видом открыл какую-то книгу и сообщил:
– Мсье, вам невероятно повезло, есть один билет на четверг!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49