А точнее – моей.
– Локс-Милл не пострадает. Даю вам слово.
Со временем, после незначительной отсрочки, Чарльз снял со счета Локс-Милл в «Дистрикт Банке» десять тысяч и открыл счет Хайнолта в «Банке Кулсона». Именно здесь он вел последнее время свои счета. Здесь же он держал и свой личный счет. Задав ему несколько вопросов и заверив в гарантиях, управляющий, мистер Харримэн, согласился с тем, чтобы Чарльз, когда того потребует бизнес, мог использовать банковский кредит, не превышающий двух тысяч фунтов под шесть процентов годовых. Такая высокая процентная ставка должна была гарантировать, что деньги эти будут использоваться лишь по прямому назначению. И условия и наставления Харримэна не вызвали у Чарльза ни малейшего восторга, но он был вынужден с горечью констатировать, что прошлое человека отбрасывает тень на его настоящее.
* * *
Основные трудности были еще впереди, и главной среди них было завоевать доверие местных торговцев. Особенно это касалось фирмы «Гирье и Сын» из Каллен-Вэлли. Когда-то они потеряли из-за Чарльза приличные суммы и теперь соглашались торговать с ним только при условиях, что он будет расплачиваться наличными. Об этом, естественно, не могло быть и речи. Кредиты были кровью торговли, и так же как сам Чарльз предоставлял трехмесячный кредит своим покупателям, поставщики сырья должны были обеспечить ему то же самое. Но он предвидел эту проблему, и снова Мейнард, желая помочь, позволил ему при покупке сырья использовать в качестве прикрытия счет Локс-Милл.
– Несомненно, они догадаются, почему у меня вдруг так вырос объем закупок. Но мой авторитет в бизнесе достаточно высок и, увидев на счетах мою подпись, они не станут слишком волноваться. Так же как и я не волнуюсь, когда вижу вашу. Надеюсь, вы понимаете, какие деньги вращаются в нашем деле, Ярт.
– Я знаю об этом, и весьма вам за это признателен.
– Но вам придется самому обеспечивать тягловую силу, чтобы перевозить сырье с моей фабрики на вашу. Или вы рассчитываете на то, что я и в этом стану вам помогать?
Понимая, что это шутка, Чарльз попытался изобразить улыбку. Дополнительные обязанности стали для него платой за то, чем он был обязан Мейнарду. Ему это было не по душе, особенно сейчас, в присутствии одного из служащих Мейнарда, человека, который уже стал позволять себе некоторую фамильярность в отношении Чарльза. Джордж Энсти служил на Локс-Милл вот уже пятнадцать лет. Он был суетливым и напыщенным человеком и при каждой возможности стремился по-своему уязвить Чарльза. Несомненно, через какое-то время, когда прибудет первая партия сырья и его надо будет переправлять в Хайнолт, он не приминит заметить в присутствии Мейнарда, что накладные просрочены на неделю.
Выйдя из себя, Чарльз подошел к столу и выписал долговое обязательство, датированное прошлой пятницей. Он сунул его в руку служащего, а затем стал наблюдать, с какой тщательностью тот заносит все данные в бухгалтерскую книгу, а затем складывает обязательство и кладет его в коробку с биркой «Векселя к получению».
– Вы не должны обращать внимание на Энсти, – сказал Мейнард, когда они с Чарльзом остались наедине. – Он очень предан моему делу и любит, чтобы каждая бумажка была у него в порядке.
– Вряд ли мне следует напоминать вам, мистер Мейнард, что я ваш партнер, и тоже очень предан вашему делу.
– Да, но теперь у вас появилась масса других интересов, связанных с Хайнолтом, и Энсти, вероятно, опасается, что вы можете что-то упустить из виду.
– Кажется, вы тоже разделяете его опасения.
– Ярт, вам пора бы знать, что если у меня есть что-то на уме, я всегда говорю об этом прямо, не ходя вокруг да около. И так будет всегда, можете не сомневаться.
– Рад слышать это, – сказал Чарльз.
Странные чувства испытывал Чарльз, вновь оказавшись на Хайнолт-Милл. Особенно первое время, когда воспоминания возвращали его на четыре года назад. Тогда он был вынужден оставить фабрику неудачником и банкротом. Но у него не было времени слишком долго размышлять о прошлом. Слишком многое нужно было сделать. Окунувшись с головой в управление фабрикой и вынашивая одновременно планы ее расширения, он быстро избавился от грустных воспоминаний.
Теперь он вернулся туда, где оставалась его душа. Эта фабрика принадлежала его семье более двухсот лет, и он принял участие в ее расширении, достроив более современные корпуса и закупив более современное и мощное оборудование. Теперь он снова стал выпускать собственную мануфактуру, и восстановление былого положения одного из ведущих торговцев было лишь вопросом времени. Мужчина, женившийся на представительнице одного из самых благородных родов графства, был обязан принять на себя всю ответственность за сохранение своего авторитета.
Сначала Хайнолт. Затем – Ньютон-Рейлз. Он задался целью вернуть себе и то и другое. Это стало его обязательством, и он поклялся, что ничто не сможет его остановить на этом пути. Его ожидали горы работы, но пыл его от этого не угасал. Наоборот, трудность поставленной задачи притягивала его и стимулировала. Он ощущал, что его переполняет нечеловеческая энергия. Он сделает все, что должен сделать, даже если на это ему потребуется двадцать лет. Но он добьется всего в два раза быстрее. Даже в четыре. Он был исполнен решимости.
Выпускаемые им на Хайнолте ткани были в основном камвольная шерсть и кассинетт. Они хорошо продавались и обеспечивали заказы еще как минимум на три месяца. Но слишком много станков все еще простаивало, и Чарльз хотел незамедлительно изменить такое положение вещей. Первый вопрос, который был намерен рассмотреть – или пересмотреть – Чарльз, это количество наемной рабочей силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118