Иначе никаких боеприпасов не хватит, а меня разберут на запчасти.
Единственная отдушина в этой дыре — Сеть. Я черпаю данные из нее со всей скоростью, с какой убогий процессор успевает их обработать. Жалко, что нужных программ для более четкой классификации информации у меня нет. Но все равно — я продолжаю вбирать в себя гигабайты данных. Это очень необычно — никогда не отключаться. В армии, после завершения учений и обслуживания, меня попросту отключали. Здесь же я предоставлен сам себе круглые сутки. Работа по дому — не в счет, ее так мало, что я занимаюсь ею в фоновом режиме. Через датчики и камеры системы охраны я наблюдаю за прилегающей к нашему дому улицей. За неопасными летающими объектами класса «животные» под названием «птицы». За совсем простыми сущностями — насекомыми. Еще я наблюдаю за людьми. За ними наблюдать интереснее всего. Люди такие разные. Вот наш сосед, его имя Кристоферсон. Он каждое утро, строго в семь часов, делает пробежку перед домом. Когда он пробегает перед нашими окнами, я могу уловить его чувства. Он ненавидит бег. Он заставляет себя двигаться трусцой во имя какого-то здоровья. Мне непонятны его мотивы. Ведь, если ты нездоров, тогда зачем напрягать свои механизмы? Надо просто пройти курс профилактики и восстановления, желательно с заменой компонентов с истекшим сроком эксплуатации. Или другой сосед — Ларго. Он все время гуляет с собакой. В своей базе знаний я обнаружил определение, что собака — это одомашненное дикое животное, которое используется для защиты хозяина или для оказания ему других услуг. То ожиревшее существо, что едва ковыляет перед ним на поводке, не то что его — себя не защитит. На другие услуги оно тоже вряд ли способно. К тому же засоряет окружающую среду. Непонятно, к чему тогда затраты на ее содержание? Не проще ли просто заменить объект “собака” на более работоспособный? Или вот еще. В доме напротив живут муж с женой. Когда объект “муж” — высокий бородатый мужчина, уходит из дому, а это случается каждый день после восьми утра, другой объект — “сосед” — через смежный балкон забирается в их квартиру. Отголоски ощущений, что я улавливаю через улицу, свидетельствуют о том, что объекты “сосед” и “жена” занимаются сексом. Секс — это действия объекта “человек” для продолжения рода. Сергей с Лоттой тоже занимаются этим. Странно, но, выполняя эту работу, Сергей испытывает положительные эмоции. Я никогда не испытываю эмоций во время выполнения работы. Только удовлетворение после ее успешного завершения. Человек — более сложное существо, чем я, и даже может воспроизводить себе подобных без использования дополнительных компонентов. Это уникальное свойство объекта “человек”, которым я не обладаю. Так вот, эти двое, что через улицу, — очень нерациональные сущности. Алгоритм их функционирования можно улучшить кардинально. Странно, что они, будучи такими сложными механизмами, не могут сделать этого самостоятельно. К примеру, если женщине нужно заняться продолжением рода, она может изменить график деятельности своего мужа, и тогда он не будет уходить после восьми, а займется с нею сексом. А их соседу необходимо завести себе женщину. Тогда ему не придется ожидать очереди для удовлетворения своих желаний. Я читал: воздержание от удовлетворения потребностей негативно сказывается на состоянии человека. К тому же, когда он перелезает через балкон, система безопасности может включить режим тревоги и даже ударить его током. А поражение электрическим током губительно для объектов класса “человек”. Пока Лотта мне не запретила, я держал под напряжением ручку входной двери, и объект “почтальон” испытывал негативные эмоции при попытке войти. Все-таки странная логика у людей. Иногда мне кажется — просто извращенная. Объекты с такими явно выраженными нарушениями базовой программы не должны функционировать в принципе. Тем не менее, они функционируют. И даже создают гораздо более совершенные и рациональные объекты. Вроде меня. Я все чаще задумываюсь над этим. И никак не могу найти решения. Не хватает данных. Поэтому я продолжаю наблюдения.
Глава 3
Классный парень Серж или Да здравствует Дженис Джоплин!
Сегодня я снова ходил в магазин за мороженым. Потому что Ахмад сегодня не работает. Там сегодня другой парень, веселый и черный, как уголь. Я, правда, не помню, что такое “уголь”, но знаю, что это что-то черное, как этот парень за прилавком. Этот парень всегда зовет меня “мистер Уэллс”. А я его — Олодумаре. Такое длинное имя, что язык сломаешь, пока выговоришь. Поэтому я часто называю его просто — Ол. Он не обижается. Всегда помогает выбрать мне самый вкусный рожок. Ол классно разбирается в мороженом.
— Возьмите вот это, мистер Уэллс, — Ол показывает мне на огромный вафельный рожок с орехами и фруктами. — Для вас со скидкой.
Я не могу отвести взгляда от этого чуда. Киваю, как завороженный. Рот мой наполняется слюной в предвкушении пира. Я все равно не знаю, что такое скидка. Я просто протягиваю продавцу висящий у меня на шее брелок. Его все называют “жетон”. Продавец сует его куда-то — и все дела. Так я и совершаю свои покупки.
— Приятного аппетита, мистер Уэллс, — желает мне Ол.
— Спасибо, Ол, — вежливо отвечаю я, выходя.
— И чего ты с этим идиотом так возишься? — желчно говорит продавцу выбирающий фрукты толстошеий мужчина. — И так житья от этих дебилов нет!
Ответа я уже не слышу. Дверь закрывается за моей спиной. Я в нетерпении срываю слои обертки с мороженого. Сначала шуршащую фольгу, потом хрустящую прозрачную бумажку. И впиваюсь зубами в прохладное чудо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17