Но звездоплаватели не выходили, и это делало всю подготовительную работу, проводимую в лагере, какой-то «теоретической», лишенной ясной цели.
Штерн и Синяев затратили много труда и времени на подготовку чертежей и схем, которые должны были рассказать гостям о солнечной системе и истории планеты Земли. Даже если гости не найдут с хозяевами общего языка, эти материалы должны быть им понятны, так как было несомненно, что они хорошо знают математику.
Профессор Лебедев взял на себя познакомить звездоплавателей с историей животной жизни на Земле, а Степаненко готовил материалы этнографического характера.
Аверин и Лебедев много усилий приложили к тому, чтобы оборудовать в лагере хорошую химическую и биологическую лаборатории.
Медики – Куприянов и Широков – помимо оборудованного ими медпункта, который слился с медицинской службой полка, были заняты подготовкой к изучению организма жителей другой планеты. Для этой цели Куприянов установил в лагере даже рентгеновский аппарат.
Вечером третьего августа Широков зашел в палатку, занятую Куприяновым, Штерном, Лебедевым и Ляо Сеном, и застал всех четверых в сборе.
– Садитесь, Петр Аркадьевич, – приветствовал молодого коменданта Штерн. – Что новенького?
– Когда же они, наконец, выйдут? – спросил Широков вместо ответа.
– Свеженький вопрос! – раздраженно сказал Лебедев
– Я не понимаю, – продолжал Широков, не обращая внимания на насмешку.
– Почему не спросить об этом экипаж корабля?
– Спросите, – пожав плечами, сказал Ляо Сен. – Если имеете возможность. Будем вам очень благодарны за такую услугу.
Подобная реплика со стороны всегда спокойного и невозмутимого китайского ученого ясно показывала, до какой степени у всех были напряжены нервы.
– Я считаю, что это вполне можно сделать, – сказал Широков
– Тем лучше! – буркнул Лебедев.
– Что вы придумали, Петр Аркадьевич? – спросил Куприянов.
В его голосе прозвучало волнение. Все уже серьезно смотрели на Широкова, ожидая ответа.
– Очень простую вещь. Надо спросить их лучом прожектора. Как в первый вечер. Они не могут не понимать, что мы с нетерпением ожидаем их выхода. Надо послать семь вспышек по числу прошедших суток. Они обязательно поймут, что это вопрос и ответят.
Несколько секунд все молчали.
– Что ж, это идея! – сказал Лебедев.
– И весьма неплохая! – сказал Штерн. – Молодец, Петр Аркадьевич!
Куприянов ласково посмотрел на своего любимого ученика. Профессор был рад, что эта удачная мысль пришла именно ему.
– Найдите подполковника и позовите сюда! – сказал он.
Обрадованный Широков бегом бросился за Черепановым.
Мысль использовать прожектор, чтобы задать экипажа звездолета мучивший всех вопрос, пришла ему в голову часа два назад. Он тщательно обдумал ее и только тогда решился предложить эту идею профессорам, не опасаясь с их стороны насмешливого отказа. Широков был очень самолюбив и избегал высказывать незрелые мысли.
Космический корабль и заключенные в нем тайны с непреодолимой силой влекли к себе воображение молодого ученого. Вероятно, больше всех в лагере он мучился нетерпением и старался найти способ как-нибудь узнать время выхода из корабля его экипажа.
Часами смотрел он на загадочный шар, и смелые мысли теснились в его голове. Суживатись темно-синие глаза, словно стремясь проникнуть взглядом сквозь металлическую оболочку звездолета. Он сам боялся тех мыслей, которые возникали все чаще и чаще, но упорно возвращался к ним, и они начали казаться ему осуществимыми. Сердце билось радостно и тревожно, нетерпение становилось сильнее, неизвестность мучительнее.
Постоянно думая об одном и том же, он, наконец, нашел, как ему казалось, верный способ решить загадку.
Получив одобрение старших товарищей, он, как мальчик, бежал по лагерю, отыскивая командира полка.
Остроумная мысль Широкова понравилась всем.
– Молодец! – еще раз сказал Штерн.
Десять минут, в течение которых ученые ожидали подполковника, показались им очень длинными.
– Вот ведь никому не пришла в голову такая простая мысль, – заметил Лебедев.
– Простые мысли часто оказываются самыми трудными, – сказал Ляо Сен.
Очевидно, Широков успел по пути рассказать о предстоящей попытке, так как участники экспедиции, один за другим, поспешно подходили к палатке Куприянова.
Вскоре явился и командир полка.
– Прожекторная установка всегда готова, – ответил он на вопрос профессора.
– В таком случае пошли.
Как и в первый вечер, все столпились вокруг машины.
Было еще совсем светло, но Куприянов и Штерн рассчитывали, что экипаж звездолета все-таки заметит луч прожектора. Ожидать, пока наступит полная темнота, у них не хватало терпения.
– Может быть, они спят, – сказал кто-то.
– Или не смотрят в нашу сторону!
– Сейчас узнаем, – сказал Куприянов. – Начинайте!
Вспыхнул прожектор – и семь коротких лучей ударились в белый корпус корабля.
Все молча ждали. Слышалось только взволнованное дыхание людей. Минута шла за минутой, но ответного луча не появлялось.
– Не заметили, – сказал Штерн. – Надо повторить.
Едва он это сказал, как от корабля пришел ответ. Вспыхнул свет его прожектора и погас.
– Один! – сказал Куприянов. – Неужели завтра?
– Мне кажется, что это только просьба повторить, – сказал Широков. – Они не успели сосчитать.
– Да, пожалуй, – сказал Штерн. – Для них это было неожиданно.
– Повторите, – обратился Куприянов к подполковнику.
Снова семь раз появился и погас луч прожектора. И тотчас же космический корабль ответил.
Двенадцать раз!
– Значит ли это, что они выйдут через двенадцать дней после посадки на Землю, или через двенадцать дней, считая от сегодня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80