Она понимала, что без помощи ей не высвободиться, и, похоже, он тоже это понимал, но, поскольку он был так юн, ей самой придется просить о помощи, а не ждать, когда он предложит свои услуги.
Спустя полчаса освободитель и несостоявшаяся сексуальная рабыня пили чай в скудно обставленной гостиной. Хэт, вполне одетая, умоляла юношу ничего не говорить Джимми. Она старалась говорить с ним по-взрослому, без истерики.
– Не беспокойтесь, прошу вас. Не скажу, да я бы и не знал, с чего начать… никому не скажу, – говорил юноша, глядя в пол.
Хэт верила ему. Возможно, думала она, содрогаясь от стыда, он и думать об этом не захочет, пока жив. Она улыбнулась и в первый раз внимательно на него посмотрела. Как выяснилось, он был двоюродным братом Джимми и в Лондон приехал для последнего собеседования в школе искусств, в которую надеялся поступить. Ему было лет девятнадцать, лицо свежее, и он был очень мил. Хэт ужасно захотелось крепко прижать юношу к себе за то, что он спас ее и обещал хранить тайну, но больше всего за то, что он такой приятный, воспитанный. Хэт пришла к выводу, что, к счастью для нее, его мать проделала безукоризненную пресвитерианскую работу, позаботившись о том, чтобы, оказавшись наедине с обнаженной незнакомкой, ее сын немедленно отогнал все плотские помыслы и заменил их практическими. Она молила Бога, чтобы это приключение не отпугнуло его навсегда от женщин.
Слезы буквально лились из глаз Миш. Она держалась за живот и между приступами хохота хватала ртом воздух. Хэт терпеливо ждала, когда у Миш кончится истерика, которую сама же Хэт и спровоцировала, рассказав ей о своей попытке явить себя в неотразимом виде. Она ожидала, что Миш отреагирует так: либо задушит ее, либо увидит смешную сторону, тем более что и для того и для другого было достаточно оснований.
Хэт без всякого негодования смотрела на свою подругу, поскольку привыкла к тому, что Миш питается ее неудачами, особенно в последнее время, когда она поставляет ей самые пикантные ситуации.
Наконец бурное веселье Миш улеглось.
– Пожалуйста, пообещай мне, что это последняя попытка. Привязать себя к кровати! Ты, видно, совсем сошла с ума. – И Миш снова рассмеялась. – Подобные штуки выделывают те, кто состоит в браке лет сорок и хочет оживить однообразную сексуальную жизнь, а не привлекательные женщины вроде тебя, которым следовало бы знать, что к чему. Такое советуют делать садомазохистам, которые звонят в дневные телешоу и рассказывают ужасы о том, что их мужья ими больше не интересуются, – продолжала Миш.
– Знаю, знаю. Но Джимми как-то спросил, привязывали ли меня когда-нибудь, а я вдруг вспомнила, что Присцилла говорила… – Хэт умолкла.
– Возможно, Джимми и впрямь понравилось бы увидеть тебя в таком виде – ты знаешь мужчин. Но один раз привязаться к кровати – еще не основание для того, чтобы соединиться на всю жизнь, так ведь? Я хочу сказать, что в замужестве, чтобы выставить себя в наилучшем виде, нет нужды в подарочной ленте. Ночь безумной любви – это прекрасно, но она не избавит тебя от проблем, с которыми столкнулся сейчас Джимми. А ведь есть еще еженедельные посещения «Сейнзбериз», работа и объяснения, на какой конец тюбика нажимать, чтобы выдавить зубную пасту. Все это не возникает волшебным образом после одного вечера садомазохистских усилий, не так ли? Хэт пожала плечами.
– Ты бы все-таки определилась – он нужен тебе на всю жизнь или только для свадьбы. Потому что вернуться – теоретически, по крайней мере – он может только в том случае, если необходим на всю жизнь. Знаешь, как говорят: не желай слишком сильно, а то получишь то, что желаешь.
Хэт никогда раньше не слышала этих мудрых слов, но ее неприятно кольнула мысль, что они будто специально придуманы для нее и ее мании. Она тут же выбросила их из головы: эта философия не для нее. И тем не менее набат тревожно зазвучал, хотя и далеко. Возможно, ей гораздо больше хочется выйти за Джимми, чем женить его на себе. Есть о чем подумать.
13
Можно ли утопиться в супе?
На следующий день Хэт нужно было заниматься садом Присциллы, и отправилась она туда с тяжелым сердцем. Вопреки всем своим ожиданиям, она начала терять веру. Потерпев неудачу в так и не состоявшейся гладиаторской схватке, она чувствовала себя довольно мрачно: как будто положила все яйца в одну корзину, где они и разбились. Как вернуть Джимми к свадьбе за оставшийся месяц, она не знала. Полную дуру из себя сделала, а бывшего жениха так и не вернула. Лишь пару минут его видела и не успела, естественно, уговорить на ней жениться. Сама судьба против них… нет, против нее. Джимми гордо удалился, не удостоив Хэт взглядом.
Она подъехала к дому Присциллы и с трудом припарковала свой пикап на стоянке, где хватало места для любой нормальной машины, но с ее манерой вождения это оказалось не проще, чем если бы пришлось управлять хлипкой тележкой, доверху набитой продуктами. Ситуацию, а также ее настроение усугубляло то, что шел сильный дождь. Хэт меньше всего на свете хотелось заниматься зеленой изгородью, и она, решив переждать дождь, направилась к дому.
– Эй, есть кто-нибудь? – крикнула она, подойдя к задней двери, которую, несмотря на советы всех своих друзей, Присцилла никогда не запирала.
До сих пор эта философия ее не подводила: дом пока не ограбили. Присцилла верила в то, что плохое происходит только с теми, кто его ждет. Хэт со своим горем стала думать в последнее время точно так же.
– Это ты, Хэт?
– Да.
– Сейчас спущусь, – отозвалась хозяйка дома с верхней площадки.
Хэт прошла по коридору на кухню, удивляясь, почему Присциллу абсолютно не волнует то, что в дом может прокрасться какой-нибудь псих с топором и зарубить ее насмерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68