Мужчина вошел в дом и исчез. Будучи оптимистом и подгоняемый страстным желанием согреться, Джерри решил, что наверняка видел Джимми, но лучше его не трогать, предоставив это Миш.
– Этот парень был на мотоцикле? – нетвердым голосом спросила Миш, приподнимаясь на локте.
Джерри застал ее спящей без задних ног на диване. Он долго тряс ее, прежде чем разбудил. Ему было непонятно, почему она наслаждается безмятежным сном, тогда как ему пришлось вынести столько мук.
– Э-э-э… да нет. Но я уверен, что это он. Желая быть первым, кто доставил радостное известие, и стараясь предоставить вескую причину того, почему он ушел с дежурства, Джерри быстро перешел с позиции некоторой неуверенности к полной убежденности в том, что он видел странствующего жениха Хэт.
– Сомневаюсь. Джимми не может быть без мотоцикла.
И Миш бревном рухнула на диван.
– Мотоцикл мог сломаться или еще что. А если все-таки он?
– Завтра схожу, ладно? Дай мне, пожалуйста, поспать, у меня голова раскалывается.
И она натянула на голову толстое одеяло, которое дала ей Присцилла.
– Ну вот! Кому-то из нас приходится ночи проводить на снегу и ветру, переносить всякие неудобства, беззаветно служа интересам нашей приятельницы, без малейшей при том жалобы, тогда как другие… – гневно пробормотал Джерри.
– Иди спать! Снега нет, выехал ты сразу после десяти, а сейчас еще и часу нет, хотя ты должен был провести там всю ночь, – простонала Миш.
Джерри поджал губы и вышел из комнаты. Забираясь в постель рядом с Хэт, он заключил, что проделал отличную детективную работу, лавры за которую получит позднее. Он уснул, напевая про себя мелодию из любимого детективного сериала «Кэгни и Лейси».
На следующее утро, чувствуя себя просто отвратительно, Хэт и Миш поплелись к себе домой. Они с радостью провели бы целый день у Присциллы, но не могли здесь сделать то, что им настоятельно требовалось: унять головную боль. Хэт особенно хотелось остаться – тем самым она на весь день избавлялась бы от маминых звонков и ее неожиданных визитов. Присцилла тем временем без конца включала на полную громкость арии из своих любимых опер, что и заставило их отправиться домой. Благодаря своему крепкому здоровью Присцилла не знала, что такое похмелье, хотя и пила как сапожник.
Очутившись наконец в своих четырех стенах, Миш направилась в гостиную и растянулась там на диване. Она решила насладиться никем не нарушаемым просмотром дневных телепередач. Лучшее средство от похмелья. Хэт прошмыгнула в свою спальню. Когда она вернулась в гостиную в свадебном наряде, Миш забыла, что собиралась делать.
– Что скажешь? – слабым голосом спросила Хэт.
Миш приподнялась на диване.
– Роскошно. Безукоризненно и совершенно потрясающе. Ты такая красивая, Хэт!
Хэт не очень-то весело улыбнулась.
– Каждый час приближает меня к моменту истины, и я все больше склоняюсь к мысли, что я сошла с ума. У меня ничего не выйдет из задуманного. Что я делаю, черт возьми? Сама не верю, а зашла так далеко.
Она застонала.
– Успокойся, присядь. Все будет хорошо.
– Не могу, платье помнется, – запричитала Хэт.
Миш рассмеялась.
– Какое красивое. Ты выглядишь в нем потрясающе, чудесно, замечательно, честное слово.
– Как по-твоему, к нему нужна фата?
Маргарет, по обыкновению, заронила зерно сомнения в голове дочери, и оно расцвело буйным цветом.
– Нет, и без нее здорово.
– О господи, я чувствую, что похожа на мисс Хэвишэм. Наверное, придется носить это платье, пока не умру. Увядшая старуха в обвисшем зеленом шелковом платье – это я. Кто-то скажет про меня, что я заплесневела.
– Мисс Хэвишэм ты не станешь, – твердо сказала Миш и поднялась. – Хэт, иди переоденься и займись чем-нибудь таким, что не имеет отношения к свадьбе. Мне нужно ненадолго выйти, – сказала она как можно более равнодушным тоном.
Но от Хэт не так-то легко было отделаться.
– Куда это ты собралась?
– Нужно кое-что сделать. Я скоро вернусь.
– Что тебе нужно сделать? Не уходи. Мне очень не хочется оставаться одной.
– Мне нужно, Хэт.
– Зачем?
– Затем что нужно. Это важно, и не спрашивай меня. Поверь мне, ладно? Скоро увидимся.
Миш вышла из комнаты. Ей страшно не хотелось оставлять Хэт в таком ужасном настроении, но пора было идти на дежурство: только так и можно было что-то сделать.
__________
Хэт сняла свадебное платье с такой же осторожностью, с какой сестра передает хирургу сердце для пересадки. Она чувствовала, что все ее будущее и то направление, которое оно примет, зависит от каждого стежка, каждого шва, каждой нитки свадебного платья. Это чувство родилось вовсе не из мысли о том, что без Джимми она жить не может. Его породили сильное желание, гордость, независимость, вызов, воля и упорство. Повесив платье на красивую вешалку, которую ей подарила мадам Костас, Хэт провела по нему ладонью, потом встряхнула, чтобы разгладить складки. Отступив назад, она долго и пристально смотрела на него. «Я надену его и пойду в нем в церковь, чего бы мне это ни стоило!» – сказала она. Это было больше похоже на заклинание, чем на боевой клич.
Пока Хэт вызывала духов, надзирающих за покинутыми невестами, Миш подходила к дому Джимми. Она кипела от злости: ей совсем не хотелось выходить из дома, особенно в ослабленном состоянии, а ослаблено оно было, среди прочего, Джимми с его патетическими фантазиями о любви. Если ничто не поможет, думала она, поговорю с ним хорошенько. Он просто так от меня не отделается!
Миш завернула за угол и, когда ее взору предстал дом Джимми, увидела юношу, который дал ей когда-то номер телефона. Он заходил в дом. У Миш сердце упало:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68