Пожалуйста, Фея, говори почаще: «Я буду смеяться, танцевать, любить». И все травмы затянутся, как рубцы на твоих коленях.
– Ты видел?! Пока нес меня через зал?
– Ну, уж красивые колени я всегда замечаю.
– Обычно я надеваю брюки… И обычно меня никто, кроме санитаров, не носит на руках, – нахмурилась Сандра.
– А теперь будут. И я буду ездить и обязательно стану первым. Я боец, Фея… Надеюсь, это заразно, как гонконгский грипп.
– Ты обязательно поднимешься на первую ступеньку в мировом чемпионате. А твои рубцы здесь и вот здесь, – кончиками пальцев Сандра коснулась подбородка и шеи, – превратятся в совсем незаметные царапины. Ведь у меня на ногах были ужасные ожоги.
– Плевать на рубцы. Главное – не выпускать руль! – Берт упрямо сжал губы, и Сандра тихо сказала:
– Она все поймет и оценит, твоя Мона.
– К черту! К черту все это, где наше мясо? Гарсон!
– Нас обслуживает девушка! Прекрати буянить, уже, кажется, пахнет жареным.
Они жадно наблюдали за расставлявшей блюда официанткой и тут же набросились на аппетитно шкворчащую на углях чугунную сковороду, полную ломтей сочного мяса.
– Это ассорти из молодого барашка, свинины и телятины. – Объяснила официантка. – «Обед по-тирольски».
– Но почему по-тирольски? – Удивился Берт, жадно набросившись на еду.
– Это же тирольский ресторан, ты что, не слышишь, как поют вон те парни на сцене? – Пояснила Сандра, которой почему-то страшно нравилось, что они ужинают в тирольском ресторане и парень поет не как-нибудь, а именно переливчатым подвывающим голосом. Она смеялась и жевала, жевала и смеялась, стараясь не думать о том, как бежит время и неумолимо истекают минуты ее нежданного счастья.
Мона возникла около столика как из-под земли.
– Привет, дорогой. Прости меня. – Она села на диванчик рядом с Сандрой, решительно не замечая ее. Закинув ногу на ногу, щелкнула зажигалкой и закурила, пуская дым в сторону Сандры.
– Здесь не курят, – заметил Берт.
– Это все, что ты хотел мне сказать? – Сделав пару затяжек, она загасила сигарету в хлебной тарелке.
– Прости, Сандра, – это моя жена Мона. Мона, это моя подруга Сандра.
– Не валяй дурака! Ты и так не выглядишь слишком умным. Лучше налей вина. Ты страшно обидел меня сегодня, Берт.
Сандра с удивлением заметила, что в голосе гордой Моны зазвенели слезы.
– Не стоит вспоминать, детка. Будем считать, что мы оба наговорили друг другу глупостей. Сгоряча. – Берт виновато посмотрел на жену, и Сандра увидела в его взгляде нечто призывное, жадное, заглушившее и его злость, и ребячливое веселье.
Она смущенно сжалась, сожалея, что не может уйти, оставив супругов наедине. Но Мона и не замечала присутствия девушки. Ее рука скользнула по шее, груди Берта, спустилась под стол, губы капризно изогнулись.
– Я ненавижу тебя, ненасытное животное! Ты ухитрился сломать все, кроме своего недремлющего «дружка». – Она вдруг в упор посмотрела на Сандру. – Не правда ли, это чудо, моя дорогая, – сохранить чудовищную потенцию в таких испытаниях? Но муж уверяет, что так реагирует лишь на меня. Правда, Берти? – Приподняв подбородок мужа, Мона призывно заглянула в его глаза.
– Перестань. Сандра здесь ни при чем. Мы просто друзья.
– Тогда пусть катится к черту! – Взвизгнула Мона и бросила на пол наполненный Бертом бокал. На них с любопытством оборачивались сидящие за соседними столиками, подошла официантка и затараторила что-то по-французски. Берт достал деньги, Сандра отвернулась, чтобы не видеть его растерянное лицо.
– Дело в том, дорогая, что Сандра не может ходить. Она лечит в санатории поврежденные ноги, – объяснил он извиняющимся тоном.
– Ну, значит, пусть вылетает, как влетела сюда. Или мне помочь? – Мона очаровательно улыбнулась Сандре. Это был оскал тигрицы, готовой перегрызть сопернице горло.
Берт склонился, чтобы подхватить Сандру на руки. Но Мона оттолкнула его.
– Сиди спокойно, дорогой. С твоими травмами не стоит перенапрягаться. Тем более что я рассчитываю на страстную ночь.
Мона поднялась и походкой Клеопатры направилась к метрдотелю. Берт опустил глаза:
– Извини. Я бы все равно не смог донести тебя. У меня подкашиваются колени.
– От любви? – насмешливо уточнила Сандра.
– Не знаю. От любви или от ненависти. Не знаю. А может, это так и бывает – одно воспламеняется от другого? Иногда я, действительно, чувствую себя идиотом, сходящим с ума от бешенства.
– В присутствии Моны, – понимающе кивнула Сандра. Власть этой прекрасной и одновременно отталкивающей женщины над силачом и добряком Уэлси казалась ей загадочной. Ей было обидно за его унижение и в то же время противно.
– Да что тут непонятного, Фея? Я хочу ее. Всегда хочу… Когда-нибудь мы перегрызем друг дружке горло… Нет, я сдамся ей без сопротивления. Ведь я очень, очень виноват перед Моной… – Берт болезненно поморщился и закрыл ладонями лицо, увидев возвращающуюся жену.
Она торжественно шествовала между столиками в сопровождении спортивного мужчины в фуражке таксиста.
– Я заплатила этому человеку, чтобы он отвез ее на место. – Мона кивнула и мужчина подошел к Сандре. Она сжалась и шумно вдохнула воздух, чувствуя, что теряет сознание. Сильные руки подхватили ее.
– Извините, мадемуазель. Я не сделаю вам больно. – Сказал крепыш, поднимая Сандру.
– Спокойной ночи, милочка… – кивнула Мона. – Надеюсь, тебя не преследуют эротические сны? – Она захохотала, но, заметив гневный взгляд Берта, тут же расцвела нежнейшей улыбкой. – А что тут у нас на десерт, любовь моя?
Последним, что видела уносимая прочь Сандра, был поднос с фруктовым пирогом и сливками, проплывающий на уровне ее лица в руках спешащей к столику официантки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18