Бен кивнул.
– Идете куда-то поразвлечься?
– Я иду в гости к матери.
Я потупила взор, чувствуя себя замарашкой в старых джинсах, вытянутой футболке, без прически и макияжа. Интересно, какая из этих благоухавших, проплывших мимо меня по тротуару дам была женой Бена.
Подняв глаза, я увидела, что он пристально смотрит на меня, как будто ждет, что я сделаю сейчас важное заявление. Я усмехнулась, не зная, что сказать, и пролепетала:
– Здесь хорошо кормят?
Бен бросил через плечо взгляд на ресторан.
– О! Мы только так, немного перекусили, а сейчас идем в оперу.
– В оперу? – удивленно переспросила я. – Неужели у нас в Истфорде есть опера?
– Ну да. Разве вы не знаете, что сейчас идут гастроли оперной труппы в нашем драматическом театре? Сегодня дают «Богему».
– Ах, да, действительно! – воскликнула я, пораженная тем, что Бен интересуется классической музыкой. – Надеюсь, вам понравится постановка…
Бен двинулся по тротуару вслед за своими приятелями.
– Желаю вам приятно провести вечер!
– И вам того же!
Черт возьми! Я бросила взгляд через плечо и увидела, что Бен догнал компанию и встал между высоким парнем и рыжеволосой лощеной дамой. Как это Луиза называла Бена? Грубый мужлан? У меня все еще учащенно билось сердце. Нет, сегодня Бен вовсе не был похож на грубого мужлана…
* * *
Я покорно опустилась на диван среди подушечек в наволочках из набивных тканей с этническими узорами. Мама, взволнованно дыша, села напротив меня на стул, обитый такой же тканью, и широко улыбнулась.
– Я приготовила тебе подарок, – сказала она. – Думаю, он тебе понравится.
О боже, неужели это еще одна подставка для ароматических китайских палочек в виде слоновой ноги?
– Вот, посмотри.
Это была ксерокопия той же самой двадцать второй страницы журнала.
– Выяви свои скрытые резервы, раскрой свой талант… – начала мама.
«Потрать на этот бессмысленный семинар деньги, которых у тебя нет», – подумала я.
– Я внесла тебя в списки участников! – заявила она.
Что?!
– У них оставалось одно свободное место. Это мой подарок, дорогая. Надеюсь, ты с пользой проведешь время. Джульетта говорит, что ты переживаешь сильнейший стресс. Представляю, как ужасно ты сейчас чувствуешь себя. Я стараюсь не вторгаться в твое внутреннее пространство, потому что эмоции – слишком деликатная сфера. Но я знаю, что ты сейчас испытываешь. Я хорошо помню свое состояние после разрыва с твоим отцом. Но семинар поможет тебе укрепить свой дух и сосредоточиться.
– Это очень мило с твоей стороны, но я не думаю, что…
– Тебе просто необходимо хотя бы на день полностью сменить обстановку. Мы все иногда делам это!
– Я не могу оторваться от работы, которую мы делаем с Найджелом. Там все на мне…
– Я уже заплатила. А как твой роман? – спросила она и, сделав громкий выдох, бросила на меня обиженный взгляд. – Ты мне ничего не рассказываешь о своих литературных занятиях. О чем роман-то?
– Это не роман, мама. Я вообще-то никому не рассказываю о своей книге.
Спасибо, Джульетта. Настоящий друг!
– Ты всегда была творческой натурой, – сказала мать. – Я никогда не забуду, как мисс Маршалл хвалила твое стихотворение о выдре.
– О водяной крысе, мама.
– Мы все пытаемся выразить себя в слове. Я постигаю искусство общения на психологических курсах, а ты пишешь роман. Если бы отец не подавлял личность Джульетты, она тоже могла бы приобщиться к литературному творчеству.
– Она тоже пишет, мама. Ты видела ее записные книжки? И, кстати, это не роман. Я пишу книгу о диете.
– Ты пишешь книгу о диете? – переспросила мама и поискала глазами свою коробочку с конфетами «Кит-Кэт». – Тебе не нужна диета. Надеюсь, ты не истязаешь свое тело, чтобы избавиться от стресса?
Мы ели макароны с кабачками и чесноком довольно странной формы, лепешки с петрушкой («Ты никогда не заходила в маленькую булочную, расположенную рядом с химчисткой? Отличный хлеб и очень милая продавщица. Тебе там понравится, я знаю»), и еще салат, и бутылку красного вина, большую часть которой выпила я.
Мать рассказывала мне о нервном срыве кузины Молли и о том, почему Джульетта никогда не оправится после разрыва с Сидом, и о том, что это из-за нашего злосчастного отца ее влечет к мужчинам, которые ее унижают. Это было явным преувеличением. Джульетта как-то призналась, что одной из причин истерических приступов Сида было ее нежелание связывать его и бить бамбуковой палкой.
Но я знала, что лучше дать моей матери проиграть свою пластинку до конца, поэтому я только кивала, поддакивала ей и в ответ говорила то, что всегда нравилось маме и Джульетте. То есть рассказывала ужастики про Мартина – какой он ужасный сноб, и как он лишил меня права иметь детей, потому что так и не избавился от комплексов, которые приобрел в детстве благодаря своей мамочке… Пока я все это говорила, моя мать смотрела на меня с обожанием.
– Как хорошо, что мы наконец снова увиделись, – сказала она. – Мы давно уже не говорили друг с другом так задушевно.
Мне вдруг стало стыдно.
– Да, ты права, мама. Но я хотела сказать, что хотя я и благодарна тебе за подарок, но не могу принять его. Мне жаль терять целый день, я очень занята, поверь. Может быть, тебе стоит вернуть свои деньги, а потом, когда я буду посвободнее…
– Я думала, ты будешь рада. Мы с Молли тоже туда записались. – Прелестно! – Я и Джульетту звала, но она отказалась. Меня беспокоит то, что Джульетта проводит много времени в одиночестве. Я хочу на твой день рождения купить вам обеим путевку на уикенд, чтобы вы могли съездить куда-нибудь вместе и отдохнуть.
О боже, а можно нам никуда не ездить, а просто принять ванну?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92