Матросы Колумба завезли в Европу неизвестную болезнь, передаваемую половым путем. Эта болезнь скоро распространилась по Старому Свету. Тем более что все не стихали войны, и солдаты, никогда не упускавшие случая пограбить и понасиловать, пересекали свои и чужие земли во всех направлениях. Новую болезнь называли сперва «испанской», а потом «французской». После того как в начале XVI века итальянский врач Д. Фракасторо написал поэму о пастушке Сифилусе, наказанном Венерой и Аполлоном за неуважение к ним болезнью половых органов, эту болезнь стали называть сифилисом.
Именно оттого, что сифилис был новой болезнью для европейцев, его поселение в организме кончалось, как правило, летальным исходом, и к тому же очень быстро. Косила эта болезнь людей не хуже чумы. Церковь, естественно, объявила сифилис божьим наказанием за понятно какие грехи. Врачи же в меру сил пытались его излечить или хотя бы воспрепятствовать распространению. В Страсбурге есть квартал, который называется «Маленькая Франция». Но не потому, что там устроили какой-нибудь Версаль в миниатюре. Все гораздо прозаичнее. Здесь находилась первая в Европе лечебница для страдавших «французской болезнью». Одним из распространенных в то время методов лечения было заражение сифилитика малярией. Резкое повышение (до 40 градусов) температуры тела, вызванное малярией, убивало микроб-разносчик сифилиса. Известно, что знаменитый врач Парацельс (настоящее имя которого – Филипп Аврелий Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм) лечил сифилис ядами: ртутью и мышьяком. На основе мышьяка, кстати, было изготовлено в XX веке и первое действенное лекарство против сифилиса – сальварсан.
Прошло время, болезнь стала для европейцев «своей». В конце XIX – начале XX века почти 15 процентов населения Европы страдало сифилисом и разносило его по миру. Так, знаменитый художник Гоген «осчастливил» новой болезнью райский уголок в Тихом океане – остров Таити, заразив там изрядное количество таитянок.
Главным средством борьбы с новой чумой (кроме воздержания и супружеской верности) были изделия с графским именем «кондом». О происхождении этого названия спорят, но большинство версий связывают его с именем врача английского короля Карла (Чарлза) II (1630–1685). Карл II в английской истории известен как «веселый король». У него было много любовниц и внебрачных детей. Карл признал себя отцом 14 детей и всем дал герцогские и графские титулы. Королевский врач полковник Кондом (а может, Кондум, Кондон или Контон) предложил королю пользоваться противозачаточным средством, изготовленным из тонких бараньих кишок, смазываемых маслом). Вероятно, благодаря этому простому, но действенному средству, число пэров Великобритании увеличиваться перестало. Более того, законный брак Карла II с дочерью португальского короля Екатериной потомства не дал. Так что после смерти Карла следующим королем, Иаковом II, стал его брат.
Споры об имени королевского врача-изобретателя шли еще и потому, что фамилия его звучала совершенно не по-английски. Вполне возможно, что он был уроженцем Гаскони, дворянские роды которой исправно поставляли слуг королям двух соседних держав, Испании и Франции. Одного такого гасконца при дворе французского короля, героя романа А. Дюма, знают все. Но д’Артаньян с таким же успехом мог проявить себя и при дворе короля испанского, сверни он на одном из перекрестков не направо, а налево.
Наверное, когда-то один дворянин из гасконского городка Кондом пересек Ла-Манш и стал слугой короля Англии, Шотландии и Ирландии. Городок Кондом и ныне процветает в провинции Гер (французский департамент Средние Пиренеи), заманивая туристов не только старинным собором и фирменным крепким напитком «Арманьяк», но и дорожным указателем на въезде, который уже не раз исчезал в качестве сувенира.
«Сандуновские бани, как и переулок, были названы в начале прошлого века в честь знаменитой актрисы-певицы Сандуновой. Так их зовут теперь, так их звали и в пушкинские времена», – сообщает В. А. Гиляровский в книге «Москва и москвичи». Когда-то один знакомый уверял меня в том, что знаменитые московские бани были основаны грузином по происхождению, купцом Сандуновым, настоящая (не переделанная на русский лад) фамилия которого была Зундукелия. А Гиляровскому призывал не слишком верить. Правда, как всегда, оказалась посередине.
Русского актера Силу Николаевича Сандунова (1756–1820) в детстве звали Силован Зандукели. В юности он начал службу в Мануфактур-коллегии. Но попав однажды в театр, понял, что это – его дорога. В 1776 году его приняли в труппу театра Медокса. Этот театр (его еще называли Петровским театром, потому что стоял он на улице Петровка) был тогда главным театром города. После нашествия Наполеона и пожара Москвы на его месте построили Большой театр. Став актером, Зандукели и превратился в Сандунова.
У Силы Николаевича были роли комические. В 1783 году он «пошел на повышение»: его перевели в Санкт-Петербург, в придворный театр. В 1794 году произошел, наверное, самый важный поворот в его судьбе, закончившийся женитьбой и возвращением из Петербурга в Москву.
В 1794 году Сила Николаевич всерьез задумался о женитьбе. И возраст был солидный, и сердечная привязанность имелась: оперная певица Елизавета Семеновна Семенова (1772–1826). Впрочем, к тому моменту была она уже не Семенова, а Уранова. Новую фамилию и перстень даровала актрисе императрица Екатерина II. Она же спасла свою «крестницу» от приставаний канцлера А. А. Безбородко, способствовала свадьбе ее с Сандуновым, одарила молодых деньгами и отправила от греха подальше обратно в Москву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15