Поймав удивленный взгляд Хью, он пояснил: – Все добро должно быть сложено во дворе. Это не Кембридж, где всем хватило добычи. Мы разделим все, что найдем.
Рябой граф Норфолкский кивнул, не очень-то веря своему напарнику. Он огляделся и, убедившись, что не попадет под случайную стрелу, спешился и вошел в распахнутую дверь церкви. Оттуда доносился обычный разбойничий реквием: вопли раненых, звон металла, треск ломаемой мебели, звон разбитого стекла. Но внезапно все заглушило мерное гудение колокола. Его звон понесся через болота к Айлу, Кембриджу и дальше, во все стороны света. «Господи, – встревоженно подумал Жоффрей, – да он может переполошить все королевство!»
– Прекратить этот звон! – заорал он. – Убейте звонаря и срежьте с колокола веревку. Быстрее, кому говорю!
Солдаты побежали к колокольне и нырнули в темную арку у ее основания. Звон продолжался еще некоторое время, а затем замер. Жоффрей ждал, когда его люди вновь появятся и приволокут за ноги труп неизвестного смельчака.
К этому времени большинство монахов были убиты, некоторым удалось сбежать. Оставшихся согнали к южной стене монастыря. Захват монастыря был завершен, осталось только разобраться со звонарем.
Вскоре из-под арки вышли солдаты, держа в руках кинжалы. Они вели на веревке худого, сморщенного монаха средних лет. Жоффрей был озадачен, увидев, что тот одет в белую рясу с черным капюшоном. Это был, по-видимому, аббат монастыря Святого Бенедикта, что подтверждал его расшитый пояс и серебряный крест в руках.
Аббат размахивал тяжелым крестом, словно эфесом невидимого десятифутовой длины меча. Солдаты опасливо держались в стороне от него, не предпринимая попыток убить пленника.
С интересом и раздражением Жоффрей наблюдал, как аббат отгонял его воинов, как назойливых мух. Затем он пришпорил коня и ударом меча перерубил веревку.
– Отлично, отлично, – усмехнувшись, сказал он. – Вы пригодились бы мне в авангарде войска. Пятьдесят таких крестов, и я стал бы непобедимым. Какое же имя я должен написать на могиле столь отважного воина в церковном облачении?
Худощавый священник вновь надел крест себе на грудь, откинул глубокий капюшон и ободряюще улыбнулся перепуганным монахам, сгрудившимся у стены. Погасив улыбку, он сурово взглянул на всадника снизу вверх.
– Я – отец Даниэль, настоятель этого монастыря. Так и напишите на моей надгробной плите. А о ком я должен напомнить дьяволу?
– О Жоффрее де Мандевилле, графе Эссексском.
Аббат рассмеялся в лицо вельможе.
– Я слышал о вас, граф Жоффрей. Мы живем здесь в глуши, но и до нас дошли слухи о дворянине, превратившемся в озлобленную болотную крысу. Говорят, король наказал вас, отняв все должности, замки и земли. Их заменили тростник, болота и поляны в лесу, не так ли? А вместо слуг за вами теперь следуют разбойники и убийцы…
– Это вы звонили в колокол? – перебил его Жоффрей, побагровев.
– Да. А это вы убили половину моих монахов, и даже свиней и цыплят?
– Мне подходит это место, аббат…
– Тогда попросите его у Господа. Я не вправе отдать его вам.
– «Просите, и вам дано будет… Стучите, и вам откроют…» Не помню, что написано в Священном Писании о подобном случае, да это и неважно. Я сам возьму что мне нужно. Ладно, я вас прощаю. Собирайте свою толстозадую братию и бегите отсюда. Я буду пока пересчитывать свои пальцы. Если кто-то из вас окажется поблизости, когда я закончу, то отправится прямо к своему любимому Господу. Один… два…два я говорю!
Даниэль подозвал своих уцелевших монахов и тихо сказал им:
– Торопитесь. Вы знаете, где находятся лодки. Бегите, пока не поздно.
Монахи нерешительно переглянулись, но аббат, благословив, осенил их крестом, и они, приподняв полы ряс, побежали к воротам. Аббат неторопливо последовал вслед за ними. Жоффрей спокойно считал:
– Три… четыре… Большой палец… Вторая рука. Один… два…
Отец Даниэль вновь опустил капюшон, защищаясь от сильного ветра, а затем остановился, чтобы поправить застежки на сандалиях.
– … Четыре… И большой палец…
Пора было бежать. Аббат уже миновал арку ворот. Осталось пересечь луг, и там, на берегу реки, его ждали лодки.
Он повернулся, поднял крест и громко произнес слова анафемы:
– Пусть убийцы и насильники умрут без отпущения грехов. Пусть их тела не будут погребены в земле. Будьте прокляты отныне и во веки веков, все и каждый. Аминь.
Жоффрей прошипел:
– Приведите его сюда.
Но никто из солдат не шевельнулся. Даже самых отъявленных бандитов объял ужас.
Жоффрей не привык повторять приказы. Нагнувшись в седле, он вырвал арбалет из рук одного из своих солдат и приложил приклад к плечу, нащупав курок для спуска тетивы.
Худощавый священник с презрительной улыбкой посмотрел на него, а затем повернулся и неторопливо пошел по дорожке, засыпанной гравием.
Хью Бигод вышел из церкви с довольным видом.
– Все сосчитано, Жоффрей, – сообщил он. – Неплохой улов, мой друг. Полным-полно крестов, канделябров, золотых цепей, чаш из серебра… А это еще что такое? Что случилось?
Жоффрей спустил курок. Через мгновение тело аббата лежало на дорожке. Из его спины торчала стрела.
– Ничего не случилось, – процедил Жоффрей и швырнул арбалет в лицо побелевшему солдату.
Армия разбойников укрепила стены монастыря, обнесла частоколом все гостевые постройки снаружи. Удачное расположение превратило обитель в неприступную крепость. Прослышав об этом, на остров стали стекаться многочисленные шайки головорезов.
Уплывшие на лодках монахи подняли тревогу в Гентингтоне и Питерборохе, хотя слухи о сожжении Кембриджа уже достигли столицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105