Дома Галя написала Белову коротенькое письмо о том, что внезапно уезжает в длительную командировку, обещала прислать весточку, если представится возможность, и просила передать привет Ивану Тимофеевичу и Маше. Закончив, она тотчас же легла спать.
Однако сон не приходил. Она долго ворочалась с боку на бок, стараясь представить, что ждет ее завтра. Затем ее мысли приняли другое направление. Ей вспомнилось прошлое: детский дом, школа, напряженная учеба в институте, радость, когда снятые ею кадры впервые вошли в киножурнал... Особенно ей запомнилась преддипломная практика: она была прикомандирована к высокогорной экспедиции профессора Иванова для съемох солнечного затмения 1961 года.
Ох, уж эти съемки на морозе, под ледяным неистовым ветром, забиравшимся в рукава и раздувавшим пальто, как пузырь! Красные вспухшие руки, растрескавшаяся кожа на лице, слезящиеся глаза, по вечерам боль и ломота во всем теле, короткий сон в обдуваемой со всех сторон палатке - и снова бесконечное барахтанье в снегу.
Сначала было невыносимо тяжело. Но постепенно Галя вошла в ритм, руки перестали болеть, и незаметно для себя она прекрасно обжилась среди этого бездомья. В редкие свободные часы она ухитрялась производить видовые съемки и постепенно собрала неплохой материал. В институт она вернулась, имея в кармане лестную характеристику от профессора Иванова, а в чемодане - почти готовый киноочерк, который стал ее дипломом...
Промучившись половину ночи, Галя наконец забылась коротким тревожным сном. В семь часов утра она уже стояла у окна, изнывая от нетерпения... Однако "Чайка" появилась из-за угла только без трех минут восемь. Галя пулей слетела с лестницы, чуть не сбив шофера, который уже входил в парадное.
После нескольких минут быстрой езды машина выбралась за черту города и понеслась по широкому бетонированному шоссе, обсаженному с обеих сторон молодыми деревцами. Вскоре она свернула на одну из поперечных магистралей и, пропетляв по боковым дорогам, остановилась перед большими воротами в бесконечном глухом заборе.
- Приехали! - сказал шофер.
- Но где же аэродром?- спросила Галя, выходя из машины.Ведь это же завод?
- Да, это завод. Вот ваш пропуск. Желаю всего хорошего! И машина исчезла за ближним поворотом.
Галя нерешительно направилась к проходной, но в это время к воротам подлетела другая "Чайка" и из нее вышла Ольга Александровна. Машина тотчас же исчезла. Женщины приветливо поздоровались.
- Очевидно, мы в одинаковом положении, - заметила Галя. Пойдемте в проходную, узнаем хоть, в чем дело.
Но не прошли они и трех шагов, как подкатившая третья машина высадила около них пожилого мужчину, в котором Галя узнала рассеянного посетителя приемной в Кремле.
Одновременно из проходной вышел молодой офицер в летной форме. Четким шагом он подошел к прибывшим и представился:
- Майор Медведев, Максим Афанасьевич.
Гале сразу понравился этот веселый, энергичный смуглолицый человек. Говорил он с заметным окающим акцентом.
- Прошу вас, товарищи, предъявляйте документы и входите.
Все четверо очутились на широком заводском дворе. Со всех сторон высились громады корпусов; в воздухе стоял смутный гул от работающих машин. Иногда в него вплетались мощные ритмические удары, от которых содрогалась земля.
У ворот стояла старенькая "Волга". Майор сел за руль, и они помчались по широкой асфальтированной магистрали. Завод был огромный. Машина пронеслась уже больше двух километров, а впереди все еще высились корпуса. Наконец она свернула и круто затормозила перед большим металлическим, сплошь застекленным зданием. Двухскатная крыша здания имела по бокам какие-то непонятные приспособления, на которые все трое пассажиров невольно обратили внимание.
- Прошу вас! - майор открыл дверцу машины.
Они поднялись на высокое крыльцо, миновали коридор и вошли в светлую просторную комнату, обставленную мягкой мебелью.
- Располагайтесь. Эти комнаты,- майор указал на двери в стене,- будут вашими спальнями. Надеюсь, вам здесь будет удобно.
Заметив удивленные физиономии гостей, он добавил:
- Вам придется прожить здесь несколько месяцев. Это своего рода карантин.
- Вот как? - заметила Ольга Александровна. - Предусмотрительно, ничего не скажешь, А вы - наш летчик?
- И да, и нет! Я дублер воздушного летчика.
- Позвольте! - пробасил угрюмый Синицын. - Что же, по-вашему, бывают безвоздушные летчики? Что за странная терминология?
- Ничего особенного, сейчас все объяснится. Генерал будет через две-три минуты.
Петрова забарабанила пальцами по столу.
- Кажется, я начинаю понимать... Ну что ж, так или иначе, нужно знакомиться. Начну с себя: Ольга Александровна Петрова, по профессии хирург, но много занималась и биологическими исследованиями. Сюда приглашена в качестве врача-биолога.
- Галина Ковалева, кинооператор.
- Профессор геологии и палеонтологии Николай Михайлович Синицын, судя по всему, геолог таинственной экспедиции. Если бы меня приглашал кто-нибудь другой, - проворчал он, отворачиваясь к окну, - я бы подумал, что все это мистификация!
- Прошу вас! - послышался за дверью знакомый голос, и Галя не поверила глазам:
в комнату вошел Константин Степанович, а за ним высокий представительный генерал-лейтенант авиации и еще два человека в рабочих комбинезонах.
"Да ведь это же Игорь Никитич!" - обмерла Галя, глядя на непривычно суровое лицо своего селигерского друга.
Взгляды их на секунду скрестились, и Гале показалось, что Белов чуть улыбнулся. Но улыбка, едва промелькнув, исчезла. Перед ней стоял строгий, осанистый генерал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65