Она уже чувствовала, как под тонкое одеяло пробирается холодный воздух. Ей хотелось опять заснуть. Господи, она никогда еще не чувствовала себя такой слабой.
В загоне заблеяла овца, и Ивлин вскрикнула, когда волчица начала недовольно ерзать. Этим утром у нее болели обе ноги, что ее совсем не радовало.
– Эй, лежать! Лежать, Элинор! – прикрикнул на нее Маккерик. Его голос раздался откуда-то из-за ее плеча. Овца опять заблеяла, потом Ивлин услышала скрип двери и тут же уловила поток морозного воздуха. Потом дверь хижины закрылась, и вновь наступила благословенная тишина.
Ивлин закрыла глаза. Она не понимала, почему вдруг она себя так плохо чувствует. Ей необходимо подняться. Просто нельзя лежать и дремать, пока этот незнакомец приходит и уходит тогда, когда ему вздумается. Она должна встать и убедиться в том, что горец ушел навсегда и не забрал с собой остатки мяса, ведь это была единственная пища для нее и Элинор.
Но она не могла заставить себя подняться. У нее не было сил. Бедро и нога болели сильнее, чем всегда. Она замерзла, устала и хотела лишь одного – спать…
Коналл увидел, как черная волчица, сделав несколько прыжков, исчезла в лесу. И он спокойным шагом пошел по ее следам, таща за собой на привязи овцу. На краю леса он справил малую нужду, а маленькая косматая овца тем временем покопалась в сухой лесной подстилке под высокой сосной.
Уже давно рассвело, но солнечные лучи не могли пробиться через плотную завесу облаков. Небо было низким, хмурым и серым. Погода менялась. Легкий ветер раскачивал ветки над его головой, наполняя лес ледяным треском.
Покончив со своим делом, Коналл повернул обратно. Небольшое огороженное место слева от хижины было занесено снегом, и Коналл потратил почти час на то, чтобы расчистить его. После этого он шлепком загнал овцу внутрь, перевернул маленькое полусгнившее корыто и вытряхнул из него снег. Ему нужно было натопить для нее немного воды. А пока овце повезло – она нашла в углу несколько клочков сухой травы.
Коналл закрыл загон и посмотрел в сторону хижины. Он не заметил дыма над крышей, что удивило и встревожило его. Когда он уходил, внутри было уже холодно. Значит, сейчас там уже царила настоящая зима.
Может быть, Ивлин ждала его, чтобы разжечь огонь? Ведь он хотел сделать это еще тогда, когда Ивлин столкнула его с кровати. Но у нее было такое настроение, что Коналл решил пока не беспокоить ее, а оставить одну, чтобы дать ей время привыкнуть к присутствию мужчины в хижине. Наверное, он ошибался, но вдруг понял, что ему будет очень приятно разжечь огонь для Ив Бьюкенен.
И он займется этим прямо сейчас. Из леса вернулась волчица, на ее шкуре серебрился снег. Они встретились у дверей. Элинор выжидающе посмотрела на него.
– Ты ведь зверь, – шепнул Коналл. – Разве тебе не хочется жить в лесу? – И он махнул рукой в сторону поляны. – Там хорошо, правда?
Элинор подняла лапу, царапнула дверь и опять взглянула на Коналла.
Он вздохнул, открыл дверь, с неохотой впуская волчицу в хижину, и следом вошел сам. Коналл не стал закрывать вход, потому что собирался сначала разжечь огонь.
Он нахмурился, когда увидел, что Ив все еще лежит в кровати. Элинор присоединилась к хозяйке, ловко прыгнув ей в ноги. Коналл объяснил себе это тем, что она, наверное, поздно заснула, переживая, что в хижине находится незнакомый мужчина. Он кинул на кострище немного старого торфа, обложил его сухим хворостом для розжига, и скоро к потолку заструился дым.
Когда с этим делом было покончено, Коналл подошел к кровати и посмотрел на хрупкую девушку, которая крепко спала. Он не хотел будить ее, но не мог отыскать большой котел, в котором можно было бы растопить снег, чтобы напоить овцу. Ив лежала спиной к нему, а большая голова волчицы покоилась на ее талии.
– Ив? – тихо позвал ее Коналл и протянул руку, чтобы похлопать ее по плечу. Элинор зарычала и молниеносно щелкнула мощными челюстями на расстоянии волоска от мизинца Коналла.
– Мерзавка, – прошипел он и отдернул руку, с яростью глядя на животное. – Ив! – громче сказал Коналл, не спуская взгляда с волчицы.
Девушка под одеялом зашевелилась.
– Уходите, – сонно проговорила она.
– Мне нужно растопить снег и приготовить еду. Где котел, в котором ты готовишь?
Она ответила не сразу. Коналл уже решил повернуть Ивлин к себе лицом, хотя понимал, что при этом будет покусан волчицей. Ее долгий сон все больше беспокоил его. От их вчерашнего знакомства у Коналла сложилось впечатление, что Ив Бьюкенен не была лентяйкой.
– Я готовлю не в котле, а на вертеле. Мясо вон там. – Она вытащила руку из-под одеяла и показала на полку.
В этот момент рукав ее платья скатился к локтю. Коналл вздрогнул. Вся ее правая рука была в синяках. Ивлин натянула на себя одеяло и сказала:
– А теперь уходите.
– Что с твоей рукой, Ив? – осторожно спросил Коналл, – Ты упала?
Он увидел, как она едва заметно кивнула.
– Я провалилась в печную трубу, – пояснила Ивлин. – Так я попала в эту хижину.
Беспокойство Коналла уменьшилось. Судя по ушибам, ей очень повезло, что она не переломала себе кости. Он направился к полке и осмотрел жалкие запасы высушенной конины.
– Когда это случилось? – спросил он через плечо. – Сколько времени ты уже живешь в хижине Ронана?
Последовало долгое молчание, потом прозвучал ответ:
– Я точно не знаю. Может, месяц? Может, дольше…
Коналл замер на месте. За это время ушибы должны были давным-давно пройти. Он задумался. Ее странная сонливость насторожила его и озадачила.
Не желая лишиться руки, Коналл быстро подошел к двери и широко открыл ее.
– Ну-ка, волчица, то есть Элинор, – поправился он, указывая на выход, – иди погуляй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87